То, что Украина уже не будет той, которую мы знали и к которой привыкли за 15 долгих лет (с тех пор, когда где-то к 1997 г. усилиями Леонида Кучмы и его соратников в целом сложилась олигархическая политэкономическая модель), очевидно.
Нет, особые надежды на быстрые радикальные изменения к лучшему отсутствуют. Оптимистический сценарий предполагает лишь возвращение к медленному, противоречивому, но все же движению вперед, к формированию все более четких и всеобщих правил игры в политике, бизнесе, общественной жизни. К ползучей европеизации, одним словом.
В самом лучшем случае нас ждет некоторое ускорение поступательного движения. Например, настоящая реформа силовых структур, необходимость проведения которой со всей очевидностью продемонстрировал нынешний политический кризис.
Однако речь в этой статье, отнюдь, не об оптимистическом варианте. Этот текст — попытка описать черты украинского авторитаризма, утверждение которого может стать результатом нынешнего кризиса. Он возможен, если Евромайдан будет разогнан, но в этом случае срок жизни авторитарного режима, вероятнее всего, окажется ограниченным. Во всяком случае, на территории страны в ее нынешних границах. Авторитаризм более, чем возможен, если все "рассосется". На что надеются многие, и что становится менее вероятным с каждым днем.
Авторитарный режим возникает не на пустом месте. Он прорастает на основе уже сформировавшихся общественных тенденций, а социальные инновации, принесенные ним, не стоит преувеличивать.
В новых условиях действуют старые люди; действуют, опираясь преимущественно не те подходы и модели, к которым привыкли. Просто несколько меняются условия, становится возможным то, что раньше находилось за гранью самой бурной фантазии, и исчезают столь привычные еще вчера вещи.
У нас принято считать, что авторитаризм — это легко и просто. Приказал — исполнили, чего тут думать. Особенно, если речь идет о силовиках. Схватил, побил, убил. Спровоцировал, настучал, подслушал, наказал. Эти убеждения, во многом освященные временем, разделяют многие. И среди кандидатов в диктаторы и его подручные, и среди борцов с гидрой авторитаризма.
В действительности авторитаризм предполагает весьма сложный набор механизмов, требующих осторожности и умения. Необходимы настоящие профессионалы, причем не по названию, а по сути. И не только среди силовиков, призванных, не дрогнув исполнить любой приказ. Нужны, разумеется, и талантливые архитекторы, которые должны понимать, а еще лучше чувствовать, чем дышит общество. Авторитарный режим также зависим от капризов массовых настроений не всегда подвластных пропаганде. Даже если важнейшая основа его власти — иностранная поддержка.
Страх — важный, но далеко не главный инструмент автократа. Авторитаризм должен что-то предлагать и, более того, давать обществу, по крайней мере, значительной его части, при этом обезопасившись от активного сопротивления элит. Речь, прежде всего, — об обеспечении стабильности после гражданских конфликтов, общественном развитии, защите традиционных ценностей большинства населения, росте социальных стандартов, наконец. Люди, точнее их значительная часть, должны воспринимать диктатуру как нечто лучшее, чем возможные альтернативы будущего и, конечно, чем прошлое.
О развитии речь, понятно, не идет. Развивать страну никто не собирается, да и не особо представляет себе как. Ведь это предполагает ограничение аппетитов правящей верхушки, что не выглядит реалистичным. Уже попробовали развивать: и Комитет экономических реформ был (точнее есть) и Национальные планы. Результат общеизвестен. Традиционные ценности, как их понимает значительное число граждан, большинство представителей правящей группы не разделяет или (и) не понимает.
Остается один сценарий: нас может ожидать местечковая версия "русского стандарта" с обязательной мантрой о поддержании и медленном росте социальных стандартов. Некое представление о ней может дать Беларусь, впрочем, наш вариант будет существенно иным. Все же страна значительно менее русифицирована, чем наш северный сосед, да и 22 года после крушения СССР не прошли даром. К тому же, имеет место быть и субъективный фактор. Александр Лукашенко, что бы о нем ни говорили — яркий харизматик, во всяком случае, был таковым, когда в середине 1990-х формировался его режим.
Очевидно, что будущая правящая идеология будет глубоко антизападной, и при этом включит, как неотъемлемую часть, борьбу с угрозой украинского национализма-"фашизма". И хотя граждан, воспринимающих пресловутую "бандеровщину" как настоящую угрозу, с каждым годом становится все меньше, их еще достаточно много для такой игры.
С другой стороны, "антифашистская" тема — региональная, более-менее актуальная для Востока и Юга, точнее, для старшего поколения в этих регионах. Сыграть на этом западнее линии "Харьков—Запорожье" сложно, поэтому в Центре и на Западе страны будут эксплуатироваться темы польско-румынской угрозы. Возможно, даже турецко-татарской. Вообще, ксенофобия — важный акцент новой идеологии. Хотя, как же тогда дружить с китайцами?
Важнейшее место в политике режима сохранит "русский вопрос". Отношения с Россией, вероятно, приобретут двусмысленность, близкую к той, что была присуща социалистическим режимам "народной демократии" в их отношениях с СССР.
Думаю, режим многое унаследует из опыта режимов соцстран 1970–1980-х. Правда, скорее, в фарсовой, а не драматической версии. Ведь Таможенный Союз — прямой аналог СЭВ, а Ташкентский договор — Варшавского пакта. Только пожиже.
"Нерушимая дружба с великим русским народом" должна стать важнейшей идеологической основой режима, с одной стороны. С другой — вожди будут списывать на Россию все свои провалы. Это ведь Москва приказала, точнее, заставила…
Да, кстати, и в РФ не забудут "неомазепинские" евроинтеграционные приключения и станут смотреть на киевских вассалов с глубоким подозрением. В самой России почти наверняка будут усиливаться антиукраинские настроения, к лозунгу "Хватит кормить Кавказ!" добавится и "Хватит кормить Украину!", вне зависимости от того, что будет с экономическими взаимоотношениями на самом деле.
Как эффективно это сможет работать в тех условиях, когда Кремль не готов, по большему счету, щедро платить за лояльность, но при этом собирается старательно выкачивать из Украины ресурсы, не очень понятно. Ясно только то, что позиция Москвы будет активно (хотя и неофициально) использоваться для оправдания экономической стагнации или медленного роста.
В "вассальной" Украине, с высокой степенью вероятности, будут расти русофобские настроения, особенно у младших поколений, воспринимающих Россию как "убийцу европейской мечты", сторожа системы, которая так или иначе не устраивает значительную часть населения.
Москва в этом случае в глазах недовольных своим положением граждан Украины неизбежно превратится в символ всего отсталого, угнетающего, черного, ретроградного. И это не радует, ибо любая фобия контрпродуктивна.
Как и всякая провинциальная копия (а наши правящие элиты глубоко провинциальны по образу мыслей), идеология режима будет направлена на самовозвеличивание и разоблачение происков врагов, в том числе геополитических. Приятно, знаете ли, ощущать себя центром мира (или Европы), на крайний случай, думая, что против тебя злоумышляет не кто-нибудь, а сам госдеп.
Порядком испорченные (или вовсе разрушенные) отношения с США и Европой можно попытаться компенсировать активностью на китайском направлении. Хотя не исключены и попытки флирта с Западом для компенсации доминирующей роли России. Впрочем, все будет делаться почти наверняка глупо.
Сохранится и даже в определенной мере усилится квазисоциальный характер режима. Беднейшие слои населения, особенно на Востоке и Юге, вправе надеяться на чуть более высокие выплаты. Однако достаточных средств и вообще ресурсов нет и, похоже, не предвидится, и это ключевая проблема для будущей автократии. В первую очередь, потому что в России не наблюдается ни готовности, ни желания, ни объективной возможности щедро подкармливать вассальный режим.
Особенности формирования наших правящих групп таковы, что важную роль в их составе играет криминальный элемент. Все нынешние миллиардеры, не говоря уже о миллионерах, в лучшем случае вышли из советской ИТР-интеллигенции, в худшем — из нахаловок. С соответствующим мышлением и видением мира. Даже лучшие из них очарованы силой, уступки и компромисс для них — не ценности. Головокружительный взлет из грязи в князи сформировал их представление о себе как об исключительных личностях, глубоко презирающих нижестоящих, в первую очередь, бедных.
Уже сейчас вожди пребывают в блаженном неведении о реальной ситуации в стране, а в случае победы над Евромайданом причины спуститься с небес на землю исчезнут на длинный срок.
Прочные связи с криминалитетом и сегодняшнее состояние силовых структур позволяют предполагать особую роль организованной преступности в функционировании возможного режима. Сегодняшние "титушки" — прообраз групп, реализующих внегосударственное политическое насилие. Спецподразделения милиции, активно занимающиеся "силовым предпринимательством" — ключевой элемент в будущей конструкции, формирующейся на наших глазах. У этого организма будут слишком большие кулаки и слишком маленькая голова. Но на какое-то время это сработает.
При всей важности фигуры лидера и его влиянии на решения — не похоже, что у нас установится персоналистский режим по образцу путинского. Скорее, будем иметь дело с этаким новым политбюро. А это значит, что внутри режима будут различные группы влияния. Иными словами, определенная конкуренция, вероятнее всего, сохранится и это, безусловно, неплохо.
Важной особенностью режима будет еще более высокая, чем сегодня, коррумпированность и крайне низкий профессионализм — как исполнителей, так и верхушки. Много еще сохранившихся в органах власти профессионалов уйдут в тень, часть, возможно, пополнит ряды оппозиции. Полностью подавить последнюю, особенно в Киеве, а также в Западных и Центральных областях, не удастся. Страна в целом несколько отличается от ее самой населенной области.
При этом жизнь человека с улицы не слишком изменится, все будет идти в целом, как и раньше. Только несколько хуже.
Система будет функционировать ни шатко, ни валко до очередного кризиса. Кризисов будет много, и последний из них, очевидно, уже не будет иметь мирного характера.
