Полгода-год назад одной из самых резонансных тем были чудеса, происходящие в государственных архивах. Виктор Янукович дарит Львовскому архиву документы, украденные там же. Откуда, собственно и выяснилось, что в архивах документы воруют. Особенно имеющие вполне рыночную ценность, раритеты. В Харьковском областном архиве разразился не менее масштабный скандал, начало которому положили поддельные документы, предъявленные в американском суде в деле о наследстве. Тогда американцы сильно усомнились в подлинности архивных справок и попросили подтвердить их. Но директор архива Евгений Рияко не пожелал давать ответ. А сотрудники архива, проверив данные из американского запроса, нашли массу поддельных документов в архивных делах.
С тех пор было отправлено не одно письмо в Госкомархивов с точным описанием обнаруженных подделок, механизмом их создания, фамилиями причастных к этому теневому бизнесу. Уже и председатель комитета сменился. Как же теперь обстоят дела?
Во Львов приехала следственная бригада из Киева. Казалось бы, справедливость вот-вот восторжествует. Но для начала следователям надо было узнать точное количество и перечень похищенного. В архиве не очень-то и пожелали им в этом помочь. Предложили самостоятельно перелопатить 3 миллиона дел и выяснить наличие либо отсутствие документов. Может быть, дело было бы доведено до конца, да следователи тоже люди. Через месяц ни единого киевлянина во Львове не было.
В Харькове дела пошли интереснее. Вообще-то все началось еще три с лишним года назад, когда прежний губернатор Евгений Кушнарев поставил никогда не имевшего никакого отношения к архивам, зато своего давнего знакомого и коллегу еще по КПСС Евгения Рияко директором областного архива – досидеть до пенсии. Тот для начала стал вытеснять кадровых сотрудников, сокращать должности, а по контрактам набрал знакомых. Которые также никогда в архиве не работали. «Перш за все – кадрове питання. Всі зміни штатного розпису і кадрові перестановки здійснюються під тиском директора, не мають позитивних цілей і не зрозумілі колективу. Наприклад, лабораторія з ремонту і реставрації документів була зменшена наполовину з незрозумілих причин. Спеціалістам (як держслужбовцям, так і архівістам) раптово пропонується перейти до інших відділів, хоча для цього не було ґрунтовних підстав.
Кадрове питання зараз в архіві є „закритим", тобто кого приймають і на яку посаду – знають, як правило, одна-дві особи, і то вже після прийняття на роботу. Значна кількість людей прийнята за трудовими угодами, тобто не проходить через штатний розклад і контрольний список. Точка зору директора на кадрове питання, яку він особливо й не приховує, полягає в тому, що «з новими людьми працювати легше, ніж зі старими кадрами». Безумовно, це так, тому що значна кількість прийнятих в останній час працівників дуже далека як від архівної роботи, так і від фахової освіти.» – пишет прежний директор архива Виктория Резникова председателю Госкомархивов.
Естественно, бюджетное финансирование тоже подвергается тщательному препарированию: «З кадровим питанням тісно пов'язане питання фінансове. Ясно, що керівник несе відповідальність і має свій погляд на вирішення питань оплати праці, призначення надбавок, надання премій і т. ін. Але зараз ці питання також є «закритими», вирішуються кулуарно, за допомогою грошей директор наближає людей до себе, робить їх слухняними. В архіві завжди є працівники, яким через рік-два йти на пенсію. І порядність керівника полягає в тому, щоб на період їх передпенсійної діяльності не погіршувати їх оплату праці. В архіві з березня 2006 р. зняті надбавки та премії практично з усіх працівників, в тому числі з співробітників передпенсійного віку. Слід зазначити, що свою діяльність в архіві Є. І. Ріяко розпочав з листів до прокуратури на нього з боку колишнього головного бухгалтера, зі скаргами саме на порушення фінансової дисципліни. Значна кількість цих порушень підтвердилася, директором були сплачені штрафи, були ще якісь неприємності, але методи його роботи залишились без змін.» Это цитата из того же письма.
Дальше больше: из американского суда, где рассматривалось дело о наследстве, пришло письмо, в котором американцы выражали сомнение в подлинности архивных справок. Главный специалист архива Наталия Харченко внимательно изучила дела, о которых упоминалось в письме, и нашла отчетливые признаки подделок. Принесла отчет вместе с письмом американцев директору, но в ответ получила указание продержать все бумаги месяц, и лишь в последний день отпущенного законом срока подготовить ответ. А впоследствии Евгений Рияко и вообще забрал у нее и письмо, и описание подделок. Рекомендовал молчать.
Впрочем, совсем замолчать не удалось – не только Наталия Харченко, но и другие сотрудники возмутились. Выход они видели в информировании председателя Госкомархивов, что и сделали: «Не можу не сказати й про неймовірні, з точки зору професійного архівіста і громадянина, дії Є. І. Ріяко стосовно фальсифікації і підлогу документів Національного архівного фонду при видачі довідок генеалогічного характеру для судових інстанцій США через громадян Росії.» – это цитата из уже упомянутого письма.
Чтобы было понятно, поясню. Некий Александр Татулов, гражданин России, получил доступ к архивным документам для проведения генеалогических исследований по просьбе американской адвокатской конторы FERRIS, THOMPSON & ZWEIG, LTD. Какие-то документы он действительно изучал, брал в архиве справки, а адвокатская контора предъявляла их в американском суде при рассмотрении дел о вступлении в наследство. Похоже, эта работа давно уже поставлена на конвейер, поскольку Рияко даже отделил участок исполнения архивных справок для российских заказчиков, связанных с наследственным судом в США; контролирует эту работу лично; работу эту стала выполнять начальник орготдела, а не работники отдела информации; регистрация этих заявок проводилась в журнале, который начальником отдела информации не контролируется; заявления от имени заказчиков частенько были написаны рукой начальника орготдела – С. Пикинер. Об этом пишет опять же Виктория Резникова.
Летом, когда несколько подделок выплыли, заместитель Пикинер уволилась, собралась уезжать из Украины на ПМЖ. Тогда он свалил все на уехавшую – мол, сам знать не знал, ведать не ведал, во всем Пикинер виновата. Но массовые подделки продолжаются, даже несмотря на то, что в Харькове побывала комиссия Госкомархивов и составила акт. С ним вообще получилась анекдотичная ситуация: ни один сотрудник архива этого акта в глаза не видел и что в нем написано – неизвестно. Всем любопытствующим Рияко ответствует, что содержание этого документа знать не надо.
Куда только не обращались сотрудники Харьковского архива, а результата нет. Комиссия приезжала, что-то проверяла, акт составила, но Рияко даже слова плохого не сказали. Председатель Госкомархивов сменился, но нельзя сказать, что Ольга Гинзбург, которая сейчас эту должность занимает, не знает, о подделках и финансовых махинациях. Остались же документы от председателя прежнего, ей уже совсем недавно писали сотрудники архива. А Рияко все равно от должности не отстранен. Теперь сотрудники сообщают, что он им даже справки для начисления пенсии не выдает. И если он настолько непотопляемый, то впору говорить о «крыше» в Госкомархивов. «Крыша» эта, надо понимать, не бесплатная. Если же попытаться представить обороты «бизнеса» на подделках, то можно догадаться и о причинах непотопляемости Рияко. Еще бы! Если в Харькове вдруг найдется справка о том, что некий безвестный гражданин Украины – наследник Рокфеллера, какой откат получат начальники архива и комитета?
