Последние десятилетия ознаменовались бурной и все ускоряющейся технической революцией, которая влечет за собой изменения во всех областях жизни. Умирают одни профессии, видоизменяются другие, появляются третьи… Это же в полной мере касается и такой специфичной «отрасли», как профессии криминальные. Изменилось и законодательство, ряд статей УК упразднили или декриминализировали. Об этом мы беседуем с известными столичными сыщиками, легендами розыска, полковниками милиции в отставке Николаем Гаращенковым и Григорием Потипко. Николай Александрович дважды руководил киевским уголовным розыском, сейчас трудится адвокатом. Григорий Павлович был многие годы замглавы столичного угро, теперь возглавляет специальное подразделение «Сова» в киевской милиции (тут собраны сыщики-ветераны, помогающие раскрывать самые сложные преступления).
— Исчезла, например, профессия «медвежатника», то есть человека, взламывающего сложные банковские сейфы. Причем настоящие «медвежатники» исчезли еще до ВОВ, — говорит Григорий Потипко. — Раньше это была очень уважаемая в криминальных кругах «профессия». Они пользовались безоговорочным авторитетом на зонах, как правило, становились «паханами». Но со временем изменилась ситуация, появились сложные сигнализации и прочее, возиться с вскрытием настоящих сейфов стало опасно и невыгодно. Другое дело — денежные ящики, в просторечии именуемые сейфами (хотя таковыми не являются). Их вскрыть болгаркой или газовым резаком — раз плюнуть. Такие преступления были и остаются. Но, как известно, банки сейчас страдают в основном из-за хакеров, так как появился электронный денежный оборот. Однако это уже другая тема. Грабят, правда, банкоматы. Например, год назад выдрали вообще банкомат, погрузили на машину и увезли. Преступление не раскрыто по сей день.
В Киеве, говорят сыщики, с послевоенного времени вообще не было ни одного настоящего ограбления банка, с вскрытием сейфов (вооруженные налеты на кассиров не в счет). А в Союзе самое резонансное ограбление было в 1977 году, тогда взяли банк в Ереване. Забрали 1,5 млн рублей, ориентировки пошли по всему СССР. Там грабители попали в выходные дни в помещение, под которым находилось денежное хранилище банка. Они продолбили дырку, спустили вниз зонтик, раскрыли его, чтобы куски перекрытия падали бесшумно, затем потихоньку дырку расширили и спустились в «закрома». Сигнализация в банке была, только не на потолке, потому и не сработала. Однако номера украденных купюр в банке остались. Их разослали по всему Союзу и примерно через полгода ворованные деньги «засветились», грабителей нашли.
Карманники есть и сейчас, но «класс» у них, считают ветераны угрозыска, гораздо ниже их предшественников. Раньше это было массовое явление, особенно в общественном транспорте.
— «Щипачи» были виртуозные, даже порой у нас крали, — вспоминает Потипко. — Работали в основном кусочками лезвий. Сейчас таких профи почти нет. Зато развелось много наркоманов. Из-за этого очень сильно выросло число грабежей, когда нагло рвут сумочку или мобилку, дабы продать и купить дозу. То есть раньше было больше краж, сейчас — грабежей.
Полностью ушла в небытие профессия конокрада, а когда-то они доставляли большие неприятности угрозыску. Нынешние «конокрады» крадут автомобили и пользуются не приманкой в виде кусочка сахара для лошади, а электронными сканерами, отключая сигнализацию. Но и в автомобильном деле происходят изменения. Скажем, почти ушли в прошлое кражи с автомобилей колес, дворников, стекол. Ныне крадут больше дорогие машины целиком. Или же вещи, оставленные в машине.
Когда-то очень популярно было красть телефонные трубки у автоматов. Милиция с этим боролась, например, ставили ловушки с красящим веществом (родомин), делали сигнализацию на размыкание (включался звуковой сигнал). Был случай, когда сработала такая ловушка возле моста Патона. Постовые заметили розовое пятно на снегу, но никого уже не было. А через несколько дней поймали человека, крушившего именно этот автомат. Мужчина разбил стекла, оторвал трубку и свернул будку. Оказалось, что это тот самый, которого облили краской. Выяснилось, что это был законопослушный абонент, он не собирался рвать трубку, а просто был нервный разговор, он распсиховался и резко рванул ее, прежде чем положить на рычаг. И тут на него сверху обрушилась краска (сработал специальный патрон). Он еле ноги унес, перепугался насмерть, к тому же безнадежно была испорчена одежда. Вот он и решил сорвать зло на телефонном автомате…
Что касается новых видов преступлений, то, например, появился такой вариант мошенничества. Жулики снимают на сутки-другие квартиру, затем заказывают туда через интернет дорогой товар (в частности, бытовую технику). Приезжает курьер, его связывают, товар забирают и скрываются. Таких случаев было уже несколько по Киеву.
— Сейчас, как известно, совсем не редкостью стало похищение людей с целью выкупа, — включается в разговор Николай Гаращенков. — В СССР такого почти не было. Первый в Киеве случай киднеппинга был в середине 1980-х. Исчез 9-летний мальчик из еврейской семьи, собиравшейся выехать в Израиль. Родным подбросили записку, в которой требовали… всего 1000 рублей, иначе, мол, сына не увидите. В итоге оказалось, что выкрали мальчика подростки, чтобы... свозить девушку в Крым. Они втроем жили пару суток в палатке, потом малыша отпустили, их даже не судили. Пострадали лишь сыщики, сбросившиеся с зарплаты, чтобы подготовить деньги похитителям. Их пометили радиоактивным изотопом, и они сильно фонили...
Хулиган и матерщинник оказался... адмиралом
Когда-то головной болью милиции и КГБ были незаконные валютные операции, а также спекуляция. Однако позже эти статьи убрали из Уголовного кодекса (как и целый ряд других). Раньше, например, также существовала статья о повторном мелком хулиганстве. То есть если поймали, например, за матерщину в общественном месте, то на первый раз штраф, а за второй — уже срок, год лишения свободы. И хулиганы очень боялись этой статьи, раз попавшись, потом год вели себя на людях примерно. Бывали и казусы, вспоминает полковник в отставке Николай Гаращенков. Было это, правда, не в Киеве. С вокзала в местное отделение милиции несколько дней подряд поступало гораздо большее количество пьяных и дебоширов, чем обычно. Решили провести облаву и нашли «первопричину». Ею оказался невзрачный с виду мужичок, который давненько сошел с поезда и загулял на вокзале (деньги у него были и немалые). Причем угощал всех, кто под руку попадался, особенно сошелся с вокзальными бомжами. Короче, привезли мужичка в отделение, а там полно народу, до него очередь (допрос, личный досмотр) не сразу дошла. Он сидел смирно на своем чемодане, а в это время, как говорят сыщики на своем сленге, «расстегнулся» один из задержанных босяков. И стал кричать, какой он заслуженный зек, как умеет «ботать по фене»… Слушал-слушал его мужичок, а потом встал — да как загнет непрерывное ругательство длительностью минут пять! «Понял, — говорит, — как надо ругаться!? А ты еще щенок, так что заткнись!». Все и вправду изумленно замолчали.
Тогда милиция взялась за мужичка — мол, как ты смеешь так ругаться в общественном месте, то есть в отделении. Открыли его чемодан, а там лежит… мундир вице-адмирала с полуметровой колодкой орденов! Оказалось, что это и вправду отставной адмирал, ехал к родственнику, делал пересадку, да и «загудел» на несколько дней. Когда-то был боцманом, так что флотские ругательства знал досконально. Причем оказалось, что раньше на него уже составлялся протокол за мелкое хулиганство (тоже ругательство), так что это уже был второй случай, а значит — срок. Решение тогда принял лично начальник транспортной милиции на железной дороге. Он приказал подчиненным забыть о происшествии и отпустить адмирала. На всякий случай его родне дали телеграмму и посадили моряка на поезд…
Именитого «мужеложца» просто уволили
Исчезла из УК статья о мужеложстве. Громкая история в Киеве на эту тему касалась одного из руководителей столичного театра оперы и балета, вспоминает Гаращенков. В 1980-х годах в милицию обратился молодой человек: мол, руководитель «пристает». Или, говорит, ты со мной переспишь, или не получишь хорошую роль. Но в милиции Киева возбуждать дело не решились. Дескать, это же народный артист, его знают наверху… Прокуратура все же дело возбудила. О его ходе сыщики докладывали руководителям УССР. Решили до суда не доводить, а уволить маститого артиста по-тихому. Артист все понял и уехал из Киева. Говорят, очень скоро он стал руководителем главного театра оперы и балета в другой союзной республике…
