«У меня и моей команды нет желания быть ширмой для откровенной коррупции», – покидая свой пост заявил экс-министр экономики Айварас Абромавичус.
Абромавичус на всю страну обвинил главу фракции БПП Игоря Кононенко в том, что тот лоббировал назначение своих людей на должности нескольких госкомпаний.
Среди интересующих Кононенко предприятий – «Укрхимтрансаммиак», «Укрзовнишинформ», Агентство аккредитации Украины и другие.
Публичные обвинения в коррупции своего соратника и партнера по бизнесу Игоря Кононенко президент тут же переадресовал в НАБ, заверив, что Игорь Кононенко готов сотрудничать с новым органом, призванным бороться с коррупцией.
Такой вот ход конем.
Глава НАБ Артем Сытник на все вопросы о деле Кононенко, как правило, опускает глаза и говорит что-то невнятное – вроде того, что «ведется следствие».
Он, как никто другой, понимает, в какую непростую ситуацию попал.
Все, кто знают, как работают следственные органы, осознают, что «дело Кононенко» – это блеф и манипуляция со стороны президента.
«Заявления Абрамовичуса – это только слова. Они не могут быть составом преступления. Доказать принуждение к каким-либо действиям постфактум – невозможно. И это президент прекрасно понимает», – уверяет руководитель Центра противодействия коррупции Виталий Шабунин.
Вчера президент присутствовал на присяге первых 30 бойцов Управления специальных операций, тех самых, которые будут «убойной силой» при задержании топ-коррупционеров.
Если детективы Бюро докажут причастность Игоря Кононенко к коррупционным схемам, этот спецназ окажется на пороге дома человека, которого между собой чиновники и бизнесмены называют «кошельком президента».
В противном случае – работа НАБ будет дискредитирована, а «борьба с коррупцией останется» только фигурой речи.
Что уже сделал НАБ за короткий срок с момента создания и как детективы Бюро оценивают перспективы «дела Кононенко», выясняла «Украинская правда».
Как создавалось НАБУ
«Новый орган еще толком не заработал, а его уже обвиняют в коррупции. Для спецназовцев бюро закупили носки по завышенной цене – 373 гривны за пару», – бодро начитывает стендап на ступеньках здания Национального антикоррупционного бюро журналист телеканала «Украина».
Виталий Шабунин, координатор Центра противодействия коррупции, услышав слова журналиста, лишь ухмыляется: «Слушай, носки – это уже четвертая информационная атака на НАБ за последнее время. Сытник уже много раз пояснял, почему спецодежда для спецзаданий не может стоить дешевле».
Шабунин – частый гость в Антикоррупционном бюро. Он – один из активистов, кто еще с марта 2014-го системно лоббировал создание нового органа по борьбе с топ-коррупционерами.
Только по скромным подсчетам общественной организации «Центра противодействия коррупции» и расследователей «Наши гроші», из украинского бюджета ежегодно выводится более 100 млрд гривен.
Ключевые схемы – госзакупки, таможня, нефтегазовый рынок. Причем должностные лица используют серьезное политическое прикрытие на самом высоком уровне.
Идея создания органа по борьбе с топ-коррупцией обсуждалась в течение нескольких лет активистами общественных организаций и журналистами – расследователями.
В марте 2014-го года общественники подали первые антикоррупционные законопроекты в ВР.
Но этот пакет законопроектов долгое время находился на изучении в Администрации президента. На тот момент исполняющим обязанности президента был Александр Турчинов. Шанс быстро принять пакет законопроектов был упущен.
К антикоррупционным законам вернулись только осенью 2014-го. Тогда всерьез за их изучение взялись юристы президента Порошенко.
«Логика правок заключалась в том, чтобы постараться сократить полномочия НАБУ и ослабить общественный контроль за органом. Но при этом законодательно расширить влияние президента на бюро», – считает эксперт Transparency International Ярослав Юрчишин.
Например, согласно первоначальному тексту закона президент лишь церемониально подписывал кандидатуру на пост главы НАБУ, а отбор кандидатов – была ответственностью независимой комиссии.
Но уже в феврале 2015-го была внесена правка в закон, согласно которой президент получал право выбирать главу из 2-3 кандидатов, прошедших предварительный отбор комиссии.
Также юристами АП не раз предпринимались попытки ограничить общественный контроль за деятельностью НАБУ, например, уменьшить количество участников Общественного совета.
«Чтобы отстаивать независимость бюро, мы встречались с представителями МВФ и поясняли им, что происходит с антикоррупционными законопроектами. А они в свою очередь давили на президента, фактически поясняя, что от скорости запуска бюро, зависит скорость траншей», – рассказывает координатор «Центра противодействия коррупции», как ситуативно удалось переигрывать противников НАБУ.
Самая сложная борьба разгорелась вокруг назначения главы.
В Администрации президента хотели видеть на этой должности грузина Давида Сакварелидзе. Видимо, предполагая, что он может быть более зависимым от президента кандидатом.
Общественность продвигала на этот пост депутата Виктора Чумака, но в АП были против.
Артем Сытник победил, оказавшись наиболее компромиссной фигурой. И, кажется, равноудаленной от политического влияния.
Такие же пляски были и вокруг назначения антикоррупционного прокурора Назара Холодницкого.
«Стратегия была такая, что всех самых принципиальных и постепенно выбивали. На мой взгляд, наиболее сильной кандидатурой был бы Виталий Касько, который проявил себя как очень принципиальный в деле «бриллиантовых прокуроров», – комментирует депутат Егор Соболев, соучредитель «Общественного люстрационного комитета».
От беспристрастной позиции антикоррупционного прокурора зависит многое. Это именно он дает разрешение на применение санкций в отношении подозреваемых, выемку документов, следственные действия. И фактически через него можно повлиять на ход дела, при желании его завалить.
Тот факт, что Порошенко тайным указом в конце января присвоил генеральское звание Назару Холодницкому, для многих стало сигналом – «Папа хочет показать, кто в доме хозяин».
Охотники за коррупционерами и риски НАБУ
«У нас есть все инструменты, чтобы расследовать коррупционные схемы. Наши журналисты немало уже сделали в этом направлении. К тому же мы усиленно учились на британских тренингах», – успокаивает журналиста «Украинской правды» улыбчивый Ираклий, аналитик НАБУ.
Свою биографию он описывает коротко: «Я – человек из «Большой четверки».( группа аудиторский компаний, в которую входит Deloitte, PwC, EY, KPMG – УП)
После Майдана Ираклий пошел работать в реформаторскую команду министерства экономики, анализировал ситуацию на госпредприятиях, прошел конкурс в новую прокуратуру. Но когда открыли вакансии в НАБУ, не раздумывая, подался на вакансию аналитика.
«Если хотя бы закрыть несколько крупных коррупционных схем, то нам и деньги МВФ окажутся не нужными», – мечтает он.
Ираклий – один из 22 аналитиков НАБУ (по штатному расписанию их должно быть - 31), который прошел многоэтапный отбор и в начале декабря был трудоустроен. Из 283 вакансий на позицию детективов НАБ, отобрано пока 80 человек.
Ираклий говорит, что нынешняя зарплата в 30 тысяч гривен, конечно, меньше чем он зарабатывал в международной аудиторской компании.
«Я никогда не думал, что буду работать в госструктуре. Но сейчас я не вижу более важного дела, чем борьба с коррупцией. Иначе мы ничего не построим», – поясняет свою мотивацию Ираклий.
Его коллега детектив Артем, в прошлом финансовый директор и боец одного из добровольческих батальонов, говорит еще жестче: «Если мы не начнем сажать коррупционеров, народ начнет их отстреливать самостоятельно».
И аналитик, и детектив уверены, что для проведения расследований у них есть почти все инструменты – открыто более 100 реестров (госреестры физических и юридических лиц, реестр доверенностей, базы МВД. ГАИ налоговой, казначейства – УП).
Что важно – детективы бюро, согласно закону, могут инициировать задержание, если есть подозрения, что фигурант дела может скрыться, как это было, например, в случае с Клюевым.
Но вот член Общественного совета при НАБУ и глава «Автомайдана» Алексей Гриценко не скрывает своего пессимизма.
«Риск политического давления очень высок, – говорит он. – Хотя президент и не принимает решений по НАБ, он старается влиять всеми возможными способами. Вот высказался по поводу того, что бюро не нужна прослушка – это уже о многом говорит. Сейчас попытка поставить коррупционера на прослушку должна осуществляется через СБУ и тут никак не застраховаться от слива информации».
Проблема, по словам Гриценко, не только в спецсредствах, но и в том, что законы, регламентирующие деятельность бюро, нуждаются в дополнениях – например, необходимо повысить зарплату бойцов управления сил специальных операций НАБ (сейчас это 4, 200 гривен).
Голосовать за эти изменения придется парламенту.
И как будут голосовать депутаты фракции БПП и Народного фронта, чьи представители – Игорь Кононенко и Николай Мартыненко ( уже экс-депутат – УП) – являются фигурантами дел, находящихся в разработке НАБУ?
«Дискредитация бюро уже началась. И президент в этом играет не малую роль, посылая сигналы в общество, что НАБ ему подконтрольно», – возмущается Шабунин. Он считает, единственный шанс Сытника и Холодницкого выстоять – это опереться на гражданское общество.
«Тест на Кононенко» – это не только испытание на прочность НАБ. Но и тест, который должен показать настоящее отношение президента к борьбе с коррупцией, а не только его пафосные заявления.
«Готов ли он посадить своего соратника и друга?» – вот главный вопрос, на который придется ответить Порошенко уже в ближайшее время.
