История украинских коалиций исполнена разочарований и предательств. Одна из главных причин, если не самая главная, заключается в пресловутом квотном принципе. Воздержимся от конкретных примеров. Каждый может вспомнить свои собственные чувства, не единожды испытанные. Когда лидеры вновь созданной коалиции, от которой народ ожидает свершений и прорывов, на несколько дней погружаются в тайные переговоры. И затем, стесняясь и запинаясь, наконец объявляют состав правительства, вызывающий недоуменные вопросы. Какие-то никому не известные фамилии, а если известные, то явно не соответствующие озвученным должностям. Вместо ожидавшейся мощной команды — набор дилетантов, которым понадобится полгода, только чтобы войти в курс дел.
Впрочем, новоиспеченные министры, которыми заткнули партийные квоты, имеют хотя бы то оправдание, что их должности — политические. То есть функция министра — ставить задачи в соответствии с программой своей партии и коалиционным соглашением, а искать способы выполнения задач он не обязан, это функция аппарата министерства. Эта теоретическая формула разбивается о практику в тот момент, когда озадаченный руководитель аппарата приходит к министру и сообщает, что специалисты постарались и нашли сразу два принципиально разных решения, а честь выбора между ними предоставляется ему, министру. После этого министр волей-неволей пытается вникнуть в подробности, просит объяснить ему «на пальцах» разницу между вариантами — словом, партийная спесь начинает сползать. Но действительно, аппарат (если он достаточно профессионален) способен смягчить последствия прихода дилетанта на пост министра.
Однако даже этого оправдания нет у дилетантов, забирающихся в кресла глав парламентских комитетов. Когда заседанием комитета руководит непрофессионал, правильные решения (насчет законопроектов или кандидатур на посты в других органах власти, которые надо согласовывать) затягиваются и откладываются, зато неправильные решения принимаются сразу. Эдакий «парламентский закон бутерброда».
Конечно, квотный принцип придумали не украинцы, он практикуется во многих странах Европы. Но там партии заботятся о том, чтобы на следующих выборах предъявить избирателям какие-то эффектные достижения за время пребывания в составе правящего большинства, и потому обычно претендуют на те посты, на которые у них есть сильные кандидатуры. А наши политические силы зачастую считают, что избирателей можно обмануть, и рассматривают посты в правительстве и парламенте как хлебные должности, дающие возможность заработать, отблагодарить спонсоров и, когда дело дойдет до выборов, использовать административный ресурс.
Такое использование квот приводит к тому, что участники коалиции с самого начала видят друг в друге не союзников, а конкурентов. Регулярно звучат взаимные упреки и обвинения. Доходит до того, что конкурирующие группировки внутри коалиции нарывают друг на друга столько компромата, что его хватает для возбуждения уголовных дел.
При таких взаимоотношениях между участниками не удивительно, что коалиции оказываются недолговечными. За годы независимости было множество примеров, когда политические союзы разваливались под тяжестью взаимных обвинений в коррупции и предательстве. Чтобы исправить ситуацию, нужно избавиться от квотного принципа и найти ему замену, которая не порождала бы столь много коррупционных соблазнов для коалиционеров.
Самым эффективным средством могло бы стать введение тайного голосования депутатов, входящих в коалицию, по всем кадровым вопросам, с обязательным выдвижением нескольких альтернативных кандидатур. Тогда появится больше шансов, что должности в Кабинете министров и руководящие посты в парламентских комитетах достанутся профессионалам. И что эти профессионалы будут пользоваться доверием не только выдвинувшей их партии, но и других участников коалиции. Тогда они будут служить фактором, скрепляющим коалицию. Да и народ не будет чувствовать себя в очередной раз обманутым.
