Оказывается, общественные организации у нас есть. То, что их не может не быть, мы подозревали всегда, как и то, что в «междумайданное» время ими не очень-то интересуется население вкупе с журналистами. Денежных средств мало, власть не обращает внимания, тренируя терпение общественников отписками, население пассивно и не желает объединяться — вот основные трудности, с которыми сталкиваются представители негосударственных организаций и движений.
Фонд «Демократические инициативы» имени Илька Кучерива провел экспертный опрос, в котором приняли участие 34 лидера общественных организаций-партнеров объединения «Новий громадянин». Они честно признали, что перспективы их в современном обществе не радужные, а скорее черно-белые — когда нужно выбирать между тем минимумом осознанных социумом действий, о которых он все-таки узнает, и максимальным информационным вакуумом.
Активны, но малоэффективны
Развитие гражданского общества в Украине оценили в целом на высоком уровне всего четверо опрошенных экспертов, 18 отнесли его к среднему уровню, 10 — к низкому уровню в целом, а на очень низком уровне увидел его один эксперт. Сравнительно неэффективным называют влияние своих организаций на решение насущных проблем в государстве 16 экспертов, а 13 указывают, что их действия сравнительно эффективны. Даже на местном уровне на неэффективность своих действий указывают 19 опрошенных, к ним можно причислить и восемь тех, кто не дал ответа на вопрос. 25 экспертов отметили, что при новой власти уменьшились возможности общественных организаций влиять на принятие ее решений. Одинаково — в 24 ответа— эксперты оценили основные проблемы на пути отношений негосударственных организаций с властью: это нежелание власти сотрудничать, предвзятое отношение к этим организациям, а также пассивность и равнодушие населения. 23 эксперта указали на непрозрачность действий власти, отсутствие информации о ее решениях, а 20 — отсутствие правовых механизмов контроля общественности над властью. Отсутствие авторитета негосударственных организаций в обществе и неумение их работать со СМИ, формировать общественное мнение признали 15 экспертов.
Вся надежда у общественников на закон о доступе к публичной информации — 25 экспертов думают, что он расширит возможности людей влиять на власть, а 31 считают, что его можно сделать неэффективным, погубив смысл формальными отписками органов власти, к тому же 20 отметили равнодушие общества к истребуемой информации.
Интересными оказались ответы на вопрос, при помощи каких механизмов общественные организации могут наиболее эффективно влиять на власть. На первых местах здесь активное взаимодействие со СМИ (30 ответов) и обращение к мировому сообществу, международным организациям (26 ответов). А такой важный механизм, как изучение и обнародование общественного мнения, отметили в качестве эффективного всего 14 экспертов. Лоббировать через политиков необходимые решения планируют 20 экспертов. Дискредитировала себя узаконенная в этом году практика общественных советов при органах власти — за нее высказались всего пять экспертов.
На вопрос «На каких, по вашему мнению, первоочередных задачах должна сейчас сосредоточиться общественность?» были получены вполне предсказуемые ответы. 11 экспертов выступили за приоритеты реформ и их реальное осуществление (отдельно они отметили реформирование системы социальной защиты, пенсионную реформу, экономические реформы, реформу образования). Девять экспертов хотели бы сосредоточить свои усилия на тотальном контроле и мониторинге власти, семеро — на борьбе с коррупцией, столько же — на консолидированном влиянии на политиков и власть с целью реализации наилучших стратегий общественного развития, формирование альтернативного предложения, которое население может поддержать на следующих выборах. Семеро экспертов выступили за эффективное сотрудничество между общественными организациями для решения общих задач — это важно и было бы ново для наших современных общественных практик. Но почему-то только три эксперта высказались за создание настоящего местного самоуправления на местах с передачей ресурсов и полномочий, за исключением тех, что относятся к функционированию государства как единого целого…
Слабовато. Больше планов, чем реальных дел. Да и реальность такова, что возможно ли иначе? Наши общественники больше полагаются на рупор независимых СМИ, чем на общественное мнение, которое обязаны знать. Так что тут еще разобраться нужно, с кем стоит «громадою обух сталить»…
Директор Фонда «Демократические инициативы» имени Илька Кучерива, старший научный сотрудник Института социологии НАНУ Ирина БЕКЕШКИНА с ходу отметает мой скепсис.
От активных СМИ до «хаты с краю»: пропасть или трамплин?
— Опрос лидеров общественных организаций показал, что многие из традиционных для демократии механизмов влияния общественности на власть у нас не работают. В качестве основной причины эксперты называли нежелание власти идти на сотрудничество и предвзятое отношение к НГО. Поэтому постоянно слышны голоса, чтобы запретить финансирование негосударственных организаций международными фондами. И вообще неконтролируемость общественных организаций очень раздражает власть, поскольку та модель, которая сейчас строится, это тупое копирование модели российской управляемой демократии. Я бы эту позицию сформулировала так: «Дайте нам провести реформы и не мешайте». Но невозможно проводить реформы, если в то же время интенсивно воровать. А когда об этом постоянно говорят, да еще и «следят за руками», подключая СМИ, — это очень раздражает власть. Она хочет, чтобы ей не мешали, и хочет оставаться непрозрачной…
Практически эксперты выделили два механизма, которые считают эффективными, — активное взаимодействие со СМИ и обращение к международной общественности. Это опосредованное давление на власть, без вхождения с ней в непосредственный контакт: СМИ могут повлиять, поскольку бьют по самому чувствительному месту власти — ее рейтингу, а международные организации — это имидж нашей страны в мире. А вот обращение в суд общественные организации не считают эффективным механизмом, взаимодействие с партиями тоже…
Весьма существенным компонентом, который мешает взаимодействию гражданского общества и власти, является пассивность и безразличие населения. «Хата с краю» — это неотъемлемая часть ментальности большинства украинского населения. Хотя и до этой «хаты» доберутся…
— Может, пассивность вместо пассионарности присуща нашему народу оттого, что для него вся власть всегда была чужой?
— Нет. Было два момента в истории независимой Украины, когда власть считалась «своей». Сразу после помаранчевой революции рейтинг доверия новоизбранного президента Ющенко зашкаливал за 60%, рейтинг премьера тоже, и даже «старая» Верховная Рада, которая до этого имела рейтинг «ниже плинтуса», вдруг получила выше 50%. Тогда были надежды и ожидания. И почти аналогичная картина наблюдалась сразу после выборов Януковича. К тому же кое-где на местном уровне местная же власть пользуется поддержкой людей даже во времена падения рейтинга центральной власти. На последних выборах, например, мэр Винницы получил 78% голосов.
Другое дело, что в ментальности украинцев присутствуют скепсис и недоверие. В том числе и к социальным институтам, включая медицину и учебные заведения. Такое же высокое, как в других странах, у нас доверие только к своим родственникам и друзьям.
— Но горизонтальные связи в нашем обществе все-таки даже пунктиром не отмечены.
— Гражданское общество базируется на таком качестве, как солидарность. В этом смысле горизонтальные связи развиты у нас на таком узколокальном уровне, как семья, друзья, в лучшем случае коллеги по работе. Более общие интересы, к сожалению, людей связывают мало. Например, профессиональные связи, отстаивание профессиональных интересов, правда, за исключением предпринимателей. Пару лет назад мы изучали проблемы коррупции в предпринимательской деятельности, и нужно было провести целевой опрос предпринимателей — оказалось, реально существующих организаций довольно много. Поэтому и состоялся Налоговый майдан. А много ли мы слышали о профессиональных объединениях медиков и учителей? О профсоюзах я вообще молчу, между тем в развитых демократиях это наиболее сильные, богатые и мощные организации, отстаивающие эгоистические профессиональные интересы.
Как «ловить волну» наездов на гражданское общество?
— В народе существует мнение, что общественные организации не могут существовать без финансовых вливаний.
— Я хочу развеять массовое впечатление, что весь общественный сектор живет у нас на «западные» деньги. Довольно детальное исследование УЦНПД показало, что на зарубежные гранты у нас содержатся 19% организаций. В основном — это организации, занимающиеся защитой прав людей, мониторингом действий власти, медийные организации, то есть те, которым невозможно найти поддержку в Украине. Тем, кто занимается инвалидами, многодетными семьями, стариками, больными, помогает местный бизнес, и эти деньги, хоть и трудно, но можно найти. Но будет ли бизнес финансировать организации, которые занимаются мониторингом действий власти или анализируют, как действуют в стране законы? Побоятся… А наши люди в массе своей готовы давать деньги тем, кого жалко, а за защиту своих прав у нас нет привычки платить. Мы задавали вопрос: «Если появится партия, которая будет защищать ваши интересы, будете ли вы давать деньги на нее?» Только 10% опрошенных сказали, что будут.
— Сколько у нас в стране всего общественных организаций?
— Зарегистрировано где-то 50 тысяч. Трудно сказать, сколько из них реально действуют. По экспертным оценкам, около пяти тысяч. Есть группы и движения, которые нигде не регистрируются, но действуют на местном уровне.
— Большинство экспертов считает, что возможности влиять на власть у них уменьшились.
— В последнее время существенно выросла активность общественных организаций, это просто видно. Но реальное влияние на власть не соответствует этой активности, поскольку власть выбрала модель поведения «собака лает, караван идет». «Лаять» пока не запрещено, хотя на местах бывает по-всякому… Но я была бы не столь пессимистична, поскольку в последнее время гражданский сектор имеет несколько серьезных побед, одна из них — это закон о доступе к публичной информации, который явно был принят под давлением и украинских общественных организаций, и международных. И сейчас общественные организации ведут серьезную работу, чтобы этот закон действовал. Скажем, в партнерстве общественных организаций «Новий громадянин» было создано пять рабочих групп. Методологическая, к примеру, разрабатывает, как писать запросы в органы власти, и по всей стране распространяются брошюры. Мониторинговая отслеживает, что происходит в этой сфере. Также, я считаю, движение «Стоп цензуре!» помогает независимым СМИ оставаться на своих позициях.
К сожалению, в ближайшее время можно ожидать очередной волны наездов на гражданское общество. Потому что оно раздражает власть.
Еще проблема — общее представление, что гражданского общества у нас нет и что оно очень слабое, идет от политики СМИ, которым эта тема неинтересна. О победах, которые есть, не пишут, и складывается впечатление, что этим бесполезно заниматься.
Характерно, что повлиять на действия власти на общенациональном уровне можно более эффективно, чем на местном. Ведь два мощных механизма — СМИ и международные организации — на местном уровне не задействованы, общенациональные СМИ о местных проблемах не пишут. Поэтому на местном уровне все более контролируемо.
— Одна из проблем — низкая поддержка населением общественных инициатив.
— Это больное место. Когда члены объединения «Новий громадянин» проводили против нового Жилищного кодекса (который представляет угрозу для каждого) митинг, на него только активисты и пришли. Просто у нас, пока гром не грянет, мужик не перекрестится.
К сожалению, люди плохо себе представляют, как действуют общественные организации в развитых демократиях. А этот опыт нужно распространять как определенную модель. Скажем, кто может лучше защитить права инвалидов или многодетных матерей — бюрократы или организации самих инвалидов или многодетных? В развитых странах эти функции передают общественным организациям: проводят тендер и передают им деньги для распределения на эти цели.
И, конечно, нам всем надо стараться расширять сферу своей активности. Прежде всего я имею в виду экспертную среду, к которой и сама отношусь. У нас в общественном секторе есть очень сильные аналитические центры, они наработали немало альтернативных решений тех или иных проблем, стоящих перед обществом. И часто эти идеи и разработки «доходят» до власти только после того, как широко разойдутся по средствам массовой информации. Значит, экспертам надо больше работать со СМИ, для нас это — путь «хождения в народ», способ воздействия на общественное сознание и тем самым — опосредованно — на власть.
