Велосипедист мчался вниз по узкой, извилистой горной дороге, периодически оглядываясь назад и закрывая глаза, наезжая на мелкие камни, увертываясь от летящих с неба булыжников и отбиваясь от попыток столкнуть его в пропасть. Так пролетели 2014-й и 2015-й годы.
Велосипедист спустился с гор на холмистую болотистую местность. С покореженным колесом, полуотвалившимся сиденьем, в синяках и ссадинах. Наконец, пришло время вздохнуть с облегчением.
Но под колесами почти болото. И крутит велосипедист педали, однако двигается еле-еле, а ноги устают все больше, а дыхание тяжелое, а ссадины не заживают.
И если в момент бешеной горной езды, казалось, осталось проскочить крутой поворот, и дальше будет широкое шоссе, и можно будет передохнуть, то сейчас конца и края дороге не видно, и этого последнего, решающего поворота нет, и не предвидится. Подходил к концу год 2016-й.
* * *
Путь наш оказался долог и непрост. Он выматывает до полного изнеможения того, кто крутит педали, в то время как некто, пристроившийся на багажнике, жив, здоров, бодр и весел.
Активная часть общества, которая была драйвером преобразований, изначально, скажем честно, не была однородной. Там были и те, кто честно и абсолютно искренно хотел лучшей жизни для всех, а не только для своей собственной семьи, но просто до конца не понимал, как это благое намерение реализовать.
Многие из них, кстати, до сих пор делают свое дело, не надрываясь на телеэфирах. Но они чертовски устали — в прошлой жизни их труд был намного результативнее.
Были романтики, строители «деревень Солнца», милые, в общем, люди, но пострадавшие от отсутствия в школьной программе предметной критики Томмазо Кампанеллы.
Были классические авантюристы, которым процесс гораздо важнее результата. Были те, кто воспользовался социальным… нет, не лифтом. Чтобы променять базарный рэкет на законотворчество, нужен трамплин.
И тот, кто наконец-то реализовал свою мечту, — перестал плевать вслед «Мерседесу» и сам сел на его заднее сидение. И те, кто начинал свою национал-патриотическую деятельность на деньги одного из «злочинных» режимов, а теперь продолжает ее с материальной поддержкой страны-агрессора. Работа провокатора непростая, требует актерских способностей, а платят за нее в «кровавом» театре больше, чем в классическом.
Все эти группы товарищей оказались в разных ветвях власти и продолжают затягивать туда себе подобных, тесно переплетаясь там с теми, кто изначально ставил себе задачу не менять правила, а просто выбросить клептократическую компанию «младореформаторов» времен позднего Януковича. В местах переплетения искрит, но, как ни странно, каждая из этих группировок своих целей достигает.
Романтики с радостным удивлением познают мир, получают жизненный опыт и первым делом пишут об этом посты, делясь познаниями с «темными необразованными» массами. В процессе познания развивающие игрушки, в роли которых выступают государственные институты, ломаются, но никто ведь не придумал лучшего обучения, чем метод проб и ошибок. Правда, наши многоуважаемые стратегические партнеры?
Схемы «злочинной влады» работают, хоть в меньших объемах (страна победнее стала все-таки), но с прежней эффективностью. Разница лишь в том, что Семья Януковича считала почему-то свое пребывание при власти вечным, а ее преемники как-никак догадываются о временном характере происходящего. И это было бы хорошо, если бы эти догадки не ускоряли процесс всасывания. Чтобы ни один день, ни одна минута не проходили зря, чтобы потом не было мучительно стыдно за бесцельно проведенное заседание бюджетного комитета. Поневоле начинает казаться: будь они более самонадеянны, «Центрэнерго» было бы целее.
Вы еще спрашиваете, почему эта власть неэффективна? А как может быть эффективен гибрид романтика, авантюриста и вора? Когда романтик неадекватен, но активен, авантюрист бодр, а вор — тих, но настойчив? И единственное, что их объединяет, — полное отсутствие ответственности за судьбу государства, которым они управляют. Части тела гибрида двигаются в разных направлениях, он при этом издает громкие звуки, свидетельствующие о PR-метеоризме, а немногие честные профессионалы не могут реально повлиять на движение организма. Одна часть их не слышит, а другая — отторгает…
Большинство общества, то самое, неактивное, своим обывательским образом жизни препятствующее движению вперед, работает и устает — как от войны, которую уже старается не замечать, так и от попыток прожить на копейки, называемые зарплатой и пенсией.
Его настроения незаметны в повседневной жизни и проявляются только во время соцопросов, после публикации которых подверженные мессианству романтики впадают в ступор, а выйдя из него, требуют от партнеров дополнительные гранты на информационную поддержку реформ.
Это ретроградное население требует не красивых презентаций, они нужны донорам для отчетности. Ему нужна честность или хотя бы ее иллюзия. Население не любит, когда с ним мухлюют, а признаки этого видит регулярно. Е-декларации всего лишь в цифрах подтвердили факт мухлежа, который все чувствовали ранее.
Население должно испытывать доверие, а именно — уверенность в том, что народный трибун не только захочет, но и сможет реализовать обещанное. С доверием у всех без исключения публичных печерских лидеров нашей страны — катастрофа.
А что происходит, когда доверие и поддержка действий власти даже в благополучных странах потеряны, намекает уходящий год и на пальцах покажет приходящий.
Когда власть перестает замечать сограждан, которые не любят ходить на выборы; когда в даже самых некогда благополучных европейских странах люди теряют чувство безопасности; когда в их привычный уклад врываются абсолютно чужие пришельцы, говорящие на непонятных языках, и никто не собирается с народом не только советоваться, но хотя бы объяснить, как ему со всем этим жить, — происходит короткое замыкание, идет дым и приходит Ле Пен.
И хотя Украина жила все время своей независимости в популизме как в бульоне (только не в питательном, а высасывающем), война, обнищание и разрушение мира мнимого комфорта приводят ее жителя в состояние мелкой дрожи.
В стремительно меняющемся мире человек интуитивно старается зацепиться за что-то привычное. Очень немногие готовы полностью убраться в виртуальный мир френдленты (а в будущем — виртуальной реальности), где можно реализовать самое несбыточное — превратиться в отважного рыцаря, рубящего голову всякой нечисти, оставаясь в жизни трусливым и хлипким слабаком.
Разговаривать надо с населением, именно разговаривать, а не выступать. Просто (но не примитивно) и откровенно. Слушать его, население, и слышать. Тихо отвечать, без крика и закатывания глаз. Без истерик. Только по делу. Очень рационально. Верить при этом во все, что говоришь. Подтверждать сказанное делами. Не обещать невыполнимого.
Это же касается и вменяемой оппозиции. Вот уж кого украинцы не заслужили за эти два года, так это рявкающих и вопящих вождей. Это вообще из российской виртуальной реальности, и перенос ее к нам — такое же свидетельство проникновения русского мира, как и трижды проклятые сериалы о ментах.
Если люди не поймут и не примут логику происходящего, тогда и деловые люди во власти, и сражающиеся с ними активисты с мандатами закончат ночь выборов совместной депрессивной попойкой и разборками, кто во всем виноват. А день покажет, что все в этом мире может быть временным — и места в набсоветах госкомпаний, и достижения радикальных экономических реформ.
* * *
Да, мы на задворках, но нам от этого не легче, потому что за последние годы мы стали слишком зависимы от цивилизованного мира.
Это, конечно, более перспективно, чем зависимость от мира русского, но просто зависимостью нынешнее состояние уже не назовешь. Мы как-то очень быстро проскочили фазу подотчетности, чуть дольше задержались на подконтрольности и остановились на этапе полной управляемости.
Управление со стороны партнеров осуществлялось местами мягко, иногда грубо, с шантажом и нажимом, но часто без полного понимания, с каким обществом они имеют дело. Методы эти вызывали глухое ворчание во всех властных печерских зданиях. В последнее время оно зазвучало задорнее в преддверии вступления в должность нового президента США. В Генпрокуратуре и МВД хихикают, снисходительно похлопывая по плечу коллег из НАБУ и САП. Украинская власть готовится к трансформации партнеров.
Республиканская администрация США независимо от фамилии президента всегда отличалась от демократической. Демократы исторически несли свет прогресса в царства тьмы — строили демократические институты, стимулировали рыночные реформы, одним словом, создавали на окраинах мира симулякры западной цивилизации. С разной степенью успеха, надо сказать.Республиканцы воспринимают мир таким, какой он есть, и меньше всего озабочены тем, как его изменить. Для них главное — эффективность, и их не особенно заботит, как она достигается. В свое время эта тактика стала известна как политика «своих сукиных детей».
Так, поддержка администрацией Буша президента Грузии объяснялась исключительно тем, что он эффективно контролировал страну, и меньше всего доноров беспокоили посадки в тюрьмы оппозиционеров и разгон независимых медиа.
Новым собеседником для администрации в Европе может стать президент Беларуси как человек, который так же полностью держит страну в своих руках и не прочь с чьей-нибудь помощью ослабить удавку, заброшенную с востока.
Президент России, оговоримся сразу, долгосрочным партнером быть не может, потому что если и является «сукиным сыном», то только своим собственным. К тому же он, судя по последним твитам нового президента США, нужен ему как актер второго плана в «ядерном шоу-бизнесе».
А теперь скажите; с чисто прагматической точки зрения, даже забыв о том, что нынешняя украинская власть является производной экспериментов «Обамы—Байдена», могут ли они видеть в ней партнеров? Она что, эффективна?
Самое парадоксальное в том, что подобный подход Петру Порошенко гораздо роднее, чем нудное морализаторство Обамы, которое требовало долго, часто и с выражением обсасывать тему разнообразных реформ. Трамп и Порошенко вообще прекрасно нашли бы общий язык. Девелопер девелоперу глаз не выклюет.
Но есть три проблемы. Во-первых, конечно, неуклюжее размещение яиц в корзинах кандидатов на американское президентство. Во-вторых, присутствие в регионе на востоке отвлекающего внимание гораздо более сильного персонажа. В-третьих, и это главное — Порошенко является хоть и важным, но одним из игроков, который так и не сумел построить функционирующую без перебоев систему власти, является не слишком популярным, а обстоятельства обогащения его соратников как минимум сомнительны. И на это можно было бы закрыть глаза, если бы все это время США через МВФ и напрямую не отправляли Украине свои, хоть и скромные, но собственные деньги, аудит расходования которых, несомненно, еще впереди.
Будет совершенно логично, если новая администрация США задумается о варианте если не смены партнера внутри страны, то хотя бы увеличения количества этих самых партнеров. Единственным законным способом реализовать эту концепцию являются парламентские выборы, и именно эта идея может стать темой новых российско-американских контактов. С тем, чтобы после взбалтывания и процеживания определить самые крупные кристаллы, выловить их и начать их огранку. Кстати, одним из этих кристаллов может стать и президентская сила, если докажет в свободном соревновании, что ее претензии на доминирование обоснованы.
И уже после перезагрузки, получив обновленную демократическую власть, придет время разбираться с Донбассом. Только в этот момент нам всем будет нужен сильный техасский характер новых американских лидеров, который и должен заставить Путина вывести из Донбасса продукцию военторга, а также забрать домой своих абреков и кунаков. А нам потребуются мудрость и терпение, дабы сохранить страну и не допустить, чтобы в процессе реинтеграции (если она произойдет) у нас появились новые линии разграничения, где-нибудь в районе западной советской границы до 1939 г. Ведь именно это, а не какой-то Донбасс, и является стратегической целью России, и никто от нее отказываться не собирается.
А если попытки реинтеграции развеются, как утренний туман, надо быть готовым к долгим годам развития событий по «карабахскому» сценарию. И постоянным мантрам о «гангрене» и «отрезать и забыть», что не произойдет, поскольку мы имеем дело не с местным воспалением, а с постоянным, методичным, внешним инфицированием всего организма. Лечить инфекцию ампутацией перестали около тысячи лет назад.
Конечно, мы все знаем массу примеров, когда решения на высшем международном уровне зависают в воздухе, потому что где-то на далекой земле атаман Вася не понял их глубину и решил выдвинуться на пару километров западнее, по пути захватив эшелон с углем.
Это вообще самое опасное — когда всемогущие, как им кажется, мировые лидеры двигают фишки на карте, забывая о присутствии на местности людей со своими слабостями, представлениями о прекрасном и ракетными системами залпового огня. Тогда получается Сирия, которая живым предостережением должна стоять у нас перед глазами. Когда работает артиллерия, дебаты о системе налогообложения, методах приватизации и энергорынке уходят на второй план, потому что налоги эффективно собирает человек с автоматом, а вооруженный контрабандист гарантированно побеждает таможенника.
* * *
Будущее никогда не предопределено, а сегодня — особенно. Мы вообще живем не в настоящем продолжающемся (Present Continuous) или, уж тем более, не в настоящем совершенном (Present Perfect), а именно в настоящем неопределенном (Present Indefinite) времени. И таким же неопределенным, даже слишком, является наше ближайшее будущее.
Нам всем в ближайшие дни лучше отдохнуть. И физически, и, главное, морально, потому что наступающий год потребует больше спокойствия, рассудительности и уверенности и меньше — растрепанных эмоций, истеричности и самодурства.
С наступающим Новым годом! Берите с него пример — наступайте!
*Будущее неопределенное — англ.
