За прошлый год в Донецкую область "закачали" немало государственных денег. Сумма вливаний оказалось рекордно высокой, причем настолько, что среди записных остряков стало модным иронично интересоваться, кто и кого на самом деле кормит. Регион вышел в лидеры по объемам поглощения бюджетных средств.
Деньги стекались в область несколькими путями. Во-первых, по программе подготовки к Евро-2012: вокзалы, "Хюндаи" и прочие аэропорты. Во-вторых, в рамках предвыборного "удобрения" политической нивы, на которой предполагалось собрать обильный мажоритарный урожай. Новое поколение титанов отечественной политики вроде Азарова-младшего обошлось в 829,7 млн грн — абсолютный рекорд по стране.
Наконец, третьей по счету масштабной статьей расходов стали "пилотные" реформы, поскольку именно на досконально изученной и безответной Донецкой области правящая команда решила ставить эксперименты и откатывать разные варианты административных и организационных преобразований.
В общей сложности регион, как следует из утвержденного областным советом отчета, свою программу социально-экономического развития профинансировал на 64%, но даже такой недовыполненный показатель в денежном выражении беспрецедентно высок — 27,3 млрд грн (включая выплаты по централизованным госпрограммам) из которых 17,5 млрд — деньги государственного бюджета.
Чтобы понять эксклюзивность произошедшего, надо заметить, что в 2013 г. общий бюджет программы соцэкономразвития составит всего 18,3 млрд грн, но при этом вклад государства составит всего 2,4 млрд грн. И то при условии, что в течение года бюджет не будет пересмотрен в сторону уменьшения дотаций регионам, как бывало неоднократно.
Формально деньжищи, выдающиеся на фоне прошедших лет и прогнозов на ближайшее будущее, направлялись на вполне благие цели — развитие инфраструктуры, в том числе транспортной и социальной, модернизацию коммунального хозяйства, охрану окружающей среды, реформирование здравоохранения и прочие насущные нужды местного населения.
Элементарная логика подсказывает, что невиданная щедрость государства должна бы стимулировать качественный скачок по всем этим и многим другим направлениям, так как отдача, теоретически, должна быть адекватна инвестициям.
Однако этого не произошло. Более того, кое-где наметился вполне ощутимый регресс, что совсем удивительно.
Например, базовой проблемой Донбасса было и остается водоснабжение. Регион богат полезными ископаемыми, производит огромное количество электроэнергии, но при этом обделен водными ресурсами. Воду с огромным трудом доставляют за сотни километров по каналу Северский Донец—Донбасс. Из этого единственного источника наполняются цистерны пожарных машин и котлы в котельных, системы охлаждения электростанций и кастрюли в кухнях.
К самому дефицитному ресурсу следует относиться крайне бережно, это несомненно. В реальности наблюдается совсем иное. В засушливом краю, зависящем от стабильной работы нескольких насосов, в сетях при транспортировке теряется… 50,3% воды. Причем вокруг отметки в 50% показатели потерь колеблются, как минимум, с 2008-го без особых изменений. Эта вопиющая бесхозяйственность, стыдливо называемая технологическими потерями, частично включена в отпускные цены, то есть влияет и на кошелек каждой семьи, и на бюджеты корпораций, городов, предприятий.
И, разумеется, тянет за собой соответствующие изменения цен на другие коммунальные услуги — отопление и квартплату. Жители Снежного, вышедшие протестовать против увеличения последней, может и не знают всех этих деталей, но интуитивно догадались, что цены взяты "с потолка".
Зато удельный вес изношенных сетей стабильно растет: за последние четыре года количество трубопроводов, чье состояние характеризуется как аварийное, выросло с 46% до тех же 50%.
Таким образом, гигантские бюджетные вливания, предназначавшиеся якобы для решения актуальных проблем региона, главную обошли стороной.
Надеяться на то, что водоканалы смогут справиться с этим своими силами, не приходится — в распространенном на этой неделе пресс-релизе компания "Вода Донбасса" прямо назвала свое финансовое положение "критическим".
Экологическая ситуация также не улучшилась ни на йоту. Донецкая область в полной мере сохранила свое сомнительное лидерство в списке самых загрязненных регионов Украины. Экономика региона почти целиком строится на добыче и переработке полезных ископаемых, поэтому техногенная нагрузка на окружающую среду здесь высока как нигде. Соответственно, львиная доля государственного финансирования, если бы таковое действительно выделялось на "решение актуальных проблем", должна быть вложена в природоохранные мероприятия.
Отнюдь. Вредные выбросы в атмосферу с 2009 г. непрерывно растут и по последним данным составили 65,3 т/км2, что, как самокритично признает областной совет в своих документах, "в 5,7 раза выше, чем в среднем по Украине, и существенно выше, чем в других промышленно развитых регионах страны". Аналитики областного управления статистики в одном из своих отчетов напрямую связывали рост выбросов с тем, что местные электростанции перешли с дорогого импортного газа на дешевый уголь.
Правда, имя человека, которому принадлежат и ТЭЦ, и поставляющие им топливо на шахты, там не фигурировало…
Помимо процентов ВВП и валютной экспортной выручки Донбасс поставляет стране четверть всех вредных выбросов.
А у себя под боком хранит 2,7 млрд т промышленных отходов, в том числе 5,4 млн т — особо опасных. Объемы утилизации таких отходов, правда, немного растут, но за ростом накопления явно не успевают. Поставщики этой дряни, кстати, те же — углепром, металлургия, энергетика.
На 2013-й предполагаемое финансирование охраны окружающей среды составит более 1 млрд грн. Авторы программных документов областной власти уверены, что это позволит остановить постоянно растущее загрязнение региона.
Понятное дело, проживание в такой обстановке крепкому здоровью не способствует. Но при этом и система здравоохранения, находящаяся в стадии перманентного реформирования, не может со стопроцентной надежностью гарантировать помощь в случае необходимости.
Хотя бы потому, что специализированные услуги становятся все более неудобными в части доступа. В прошлом году с целью "оптимизации" были закрыты 21 лечебное учреждение и 19 — амбулаторно-поликлинических. Общее количество мест в стационарах сократилось на 832 единицы. С другой стороны, открыты 72 пункта первичной помощи, а подразделения "скорой" получили несколько десятков новых машин.
В году текущем закрыты еще два учреждения — противотуберкулезный диспансер в Авдеевке и кожно-венерологический в Дружковке.
Теперь есть возможность оценить результаты такого подхода.
Первое, что бросается в глаза — всплеск младенческой смертности. На каждую тысячу новорожденных приходится 12,2 смертельных исхода, и за прошлый год этот печальный показатель увеличился на 7%. Кстати, в середине 2012 г. губернатор Донецкой области Андрей Шишацкий публично обещал, что возьмет этот вопрос под личный контроль и установит причины возросшей смертности при родах.
Его "контроль" закончился тем, что из двух запланированных тогда к открытию перинатальных центров ни один так и не открылся. Официальные лица еще раз пообещали, что уж в этом-то году откроют точно. На этом пока все и завершилось.
Уровень заболеваемости социально опасными болезнями, то есть туберкулезом и СПИДом, остается высоким. Обеспечение больниц лекарствами и новым оборудованием существенных улучшений не претерпело.
Тем временем медицинская реформа приняла такие формы и масштабы, что взбунтовались даже вечно безответные врачи. В Краматорске главврач крупнейшей местной больницы Александр Калиберда сначала предусмотрительно уволился и нашел себе новое место в Севастополе, но перед отъездом откровенно высказал все, что думает о происходящем.
"Я не могу делать то, что я не понимаю. Если говорить откровенно, то я устал бороться с беспределом. Мне говорят, чтобы я сокращал расходы, сохраняя при этом все функции лечебного учреждения. Сделать это невозможно", — заявил он.
Последние вести с переднего края реформы: в донецких больницах возникли перебои с питанием пациентов, находящихся на стационарном лечении. Поставки продуктов для больных обещают возобновить после 20 марта.
Остается последнее предположение. Может, потоки бюджетных средств через систему госзаказов попали на местные предприятия, оживили экономику и обернулись вложениями в модернизацию производства?
Тоже нет. Прошлый год, по предварительным данным, завершен с убытками в 3 млрд грн, падением объема реализации на 23,5 млрд грн, а производство сократилось на 5,4%. Это косвенно подтверждается и падением объемов грузоперевозок, и уменьшением внешнего торгового оборота предприятий региона.
Окончательно развеивает иллюзии на эту тему тот факт, что налоговые сборы в 2013 г. запланированы практически на уровне прошлого года — 27,68 млрд грн против 27,61 млрд грн, то есть, даже фискальное ведомство, трезво оценивая ситуацию, прорыва не ожидает.
Между тем износ основных средств продолжает увеличиваться, и достиг 67,1% (для сравнения: в 2008 г. — 54,5%). Ни прямого, ни опосредованного влияния на бедственное состояние местной промышленности, щедрой рукой отпускаемые на Донецкую область, деньги не оказали.
Гигантские суммы дотаций ушли как вода сквозь песок, не принеся сколько-нибудь ощутимого эффекта для региона и его жителей. Впрочем, такая же печальная участь в последнее время постигает многие государственные вложения в реформаторские проекты.
Это явление настолько заметно, что уже даже отразилось в фольклоре в виде анекдота:
— Специалисты отмечают, что уровень жизни существенно вырос.
— Но люди ничего не ощутили!
— Ну, так они же не специалисты!
А пресловутые "специалисты" были гениально описаны еще Марком Твеном в его сатире: "Хиггинс не зря приехал в Вашингтон служить своему отечеству. Ему удалось провести через конгресс законопроект об ассигновании в пользу индейского населения его территории солидной суммы, которая, без сомнения, сделала бы всех индейцев богачами, если бы только до них дошла"…
