Нельзя построить словом, если то же самое разорять делом.
Г. Сковорода
Мы уже больше года живем в новой стране. Украинцы своими жизнями отвоевали право на лучшее будущее. И пришедшие к власти новые политики обещали сделать все, чтобы мечта стала реальностью. Конечно, мы все понимали, что чуда не произойдет, что придется много и тяжело работать, ограничивая себя во многом. И наш удивительно мудрый и сильный народ был готов к этому.
Украинцы в очередной раз пережили тяжелую рецессию, болезненную девальвацию и высокую инфляцию, очередное собственное обнищание. ВВП за 2014 г. и девять месяцев 2015-го уменьшился на 16,6%, промышленность сократилась на 23,5% (сентябрь-2015 к декабрю-2013), индекс потребительских цен увеличился в 1,8 раза (сентябрь-2015 к декабрю-2013), курс гривни к доллару девальвировал в 2,7 раза (сентябрь-2015 к декабрю-2013), государственный и гарантированный государством долг вырос с 39,9% ВВП до 75,5% (с начала января 2014 г. до конца августа 2015-го), реальная заработная плата сократилась на 34% (сентябрь-2015 к декабрю-2013).
Однако теперь для всех важно четко понимать, что же нас ждет в будущем? Когда начнется восстановление экономики? Когда уровень жизни населения хотя бы вернется к докризисному, не говоря уж о том, когда он сравняется с уровнем европейских стран? Когда налоговая система страны превратится из деструктивного фактора развития в стимулирующий? Когда банковская система из «ростовщической» превратится в эффективного финансового посредника? Какой рынок труда ждет наших детей и какие профессии (производства) станут драйверами развития?
К сожалению, все эти и другие актуальные вопросы сегодня остаются без ответа. Объективности ради следует отметить, что у страны есть ряд важных стратегических документов: Соглашение о коалиции депутатских фракций «Европейская Украина», Стратегия устойчивого развития «Украина-2020» и Программа деятельности КМУ с соответствующими планами мероприятий по их выполнению, Стратегия регионального развития до 2020 г. и др. Но эти документы преимущественно носят декларативный характер, в них отсутствует описание реальных механизмов достижения поставленных целей. И они не дают ответов обществу на простые вопросы, приведенные нами выше. Все это только усиливает оторванность перечисленных стратегических документов от реальных процессов в экономике. Поэтому, к сожалению, бизнес-среда и гражданское общество рассматривают все правительственные стратегии как декларации.
Нужно отметить, что это происходит на фоне сверхвысокого общественного спроса на реальные стратегические документы, которые будут подкреплены не только механизмами реализации поставленных целей, соответствующими финансовыми ресурсами, но и политической волей и человеческими ресурсами для их достижения.
Несмотря на это, процесс формирования стратегических и программных документов, как представляется, продолжает «жить своей жизнью». Мы знаем, что создаются группы по подготовке проектов налоговой реформы, стратегии развития финансовой системы… Правительство, НБУ и ВРУ даже представили собственные проекты, но ценность этих документов все равно остается близкой к нулю. Они декларируют намерение изменить систему, но ни один из них не содержит прогнозных расчетов таких изменений для экономики, а также экономического анализа (с расчетами) выгод и потерь для каждого субъекта рынка, чьих интересов касается та либо иная реформа.
Мы слышим декларации о беспрецедентной открытости власти и процесса принятия решений и, вместе с тем, получаем информацию по стратегически важному вопросу — условиям реструктуризации государственного долга — уже post-factum. А расчетов, которые показали бы, сколько нам в результате будет стоить подобная реструктуризация, до сих пор нет.
Нам постоянно рассказывают, насколько правительство продвинулось на пути дерегуляции предпринимательской деятельности, демонополизации и деолигархизации экономики, децентрализации власти, но в реальной жизни как-то не чувствуется улучшений от этого.
Возможно, реформы с приставкой ДЕ и не могут превратиться в экономический рост в ближайшем будущем. Ведь «ДЕ» означает разрушение того, что существует. И уже пора начинать строить. Вместе с тем главные стратеги в правительстве полностью полагаются на «невидимую руку рынка», которая сама построит новую экономику и новую лучшую жизнь для украинцев.
Что же в таких условиях ожидает украинцев? Попробуем спрогнозировать наше будущее.
Рассматривая перспективы 2016 г., действительно можно ожидать положительных экономических показателей. Но этот рост будет обусловлен не экономическими факторами, а исключительно статистическими — эффектом чрезвычайно низкой базы сравнения, сформировавшейся по результатам затяжной трехлетней рецессии. Это и позволит власти «отчитаться» об успешности реализуемой экономической политики. Но даже статистический эффект роста будет более чем скромным — в пределах 0–2%.
Постепенное открытие отечественного рынка для предприятий Евросоюза, которое начнется с
2016 г., прежде всего будет стимулировать наращивание импорта в Украину. Кроме того, в условиях высокой импортозависимости отечественной промышленности, возможное увеличение присутствия украинских производителей на европейском рынке также приведет к росту импорта. Как следствие, отрицательное сальдо внешней торговли может увеличиться до 1 млрд долл. То есть мы снова получим проблему с текущим счетом платежного баланса, которая со временем будет только усиливаться.
Необходимость реализовывать проекты по восстановлению пострадавших территорий и инфраструктуры действительно будет стимулировать инвестиционный спрос. Но это будет возможно только при условии привлечения внешних финансовых ресурсов, учитывая угнетенное состояние как государственных финансов, так и банковской системы в целом. Рост инвестиций может варьироваться в пределах 5–7%, что в целом недопустимо мало для экономики Украины, объем валового накопления которой по итогам 2015 г. прогнозируется на критически низком уровне — 13% ВВП. Такого антирекорда в Украине не было даже в худшие годы кризиса 1990-х (самый низкий уровень был зафиксирован в 2010 г. и составлял 17% ВВП).
Что касается потребительского спроса, то сейчас, с одной стороны, финансовые возможности предприятий в части повышения уровня оплаты труда и социальных выплат остаются ограниченными, а с другой — у них отсутствуют стимулы для детенизации доходов и выплат. Правительство также не обещает ничего хорошего, ссылаясь на необходимость дальнейшей консолидации бюджета в рамках выполнения программы с МВФ. Поэтому мы можем рассчитывать на расширение потребительского спроса только в пределах роста ВВП — 1–2% и, соответственно, не бояться значительной инфляции. Ведь у людей уже не хватает денег на самые необходимые вещи, не говоря уж об остальном. При фактически прожиточном минимуме в 2016 г. ориентировочно около 3 тыс. грн в месяц среднемесячная заработная плата не превысит 5 тыс. грн. Здесь уже, как говорится, не до жира. Риском для инфляции, которую мы прогнозируем на уровне 10–12% в год, может выступать только девальвация гривни. Но прогнозировать колебания курса в нашей стране — дело бесполезное, если не сказать бессмысленное.
И хотя на сегодняшний день довольно важно достичь хотя бы этих незначительных положительных результатов развития экономики в следующем году, все же более важно восстановление его динамизма в долгосрочной перспективе.
Сейчас мы стоим перед долговременными системными вызовами. Мы должны понимать, что усиление глобальной конкуренции, охватывающей не только традиционные рынки сбыта товаров, но и капиталов, технологий и рабочей силы, требует структурной перестройки экономики Украины и формирования новых подходов к национальному управлению.
Развитие мировой экономики в ближайшее десятилетие будет характеризоваться:
— технологическими прорывами, активизацией охоты за «мозгами» и изобретениями;
— расширением использования альтернативных источников энергии;
— изменением потоков в мировой торговле, движении капитала и т.п.;
— интенсификацией миграционных процессов.
Учитывая эту данность, государственная власть Украины должна разработать четкую стратегию экономического прорыва. Но, анализируя существующее сейчас информационное поле, прихожу к выводу, что стратегия экономического прорыва не относится к приоритетам нашей власти. Необдуманное решение о реструктуризации государственной задолженности на условиях, когда дальнейшие выплаты привязываются к темпам роста ВВП, де-факто сделало неэффективными любые попытки по изменению модели экономики и повышению благосостояния населения.
Что реально мы получили по результатам реструктуризации? Рост экономики темпами выше 3% в год становится фактически невыгодным для страны, поскольку приводит к увеличению выплат внешним кредиторам. В свою очередь, увеличение выплат кредиторам ограничивает внутренние ресурсы для инвестирования в экономику. Как следствие, мы становимся еще более зависимыми от внешних инвестиционных ресурсов. И здесь мы сталкиваемся с проблемой, прямо влияющей на долгосрочные перспективы развития страны и ее позиционирование в мире, — уже не собственное правительство или бизнес будет определять модель развития страны, а внешний инвестор, учитывая собственный интерес, будет вкладывать финансовые ресурсы в те сферы экономики, которые позволят ему как можно быстрее и с минимальным риском вернуть свои инвестиции.
Как показывает практика, такими сферами чаще всего выступают сырьевые отрасли, розничная торговля, но никоим образом не высокотехнологичные виды деятельности. Есть мировые примеры — Сингапур, Гонконг, Тайвань, Южная Корея, когда иностранные инвесторы переносили средне- и высокотехнологичные производства в эти страны, но, возвращаясь к тому, что уже сказано, мир сегодня меняется. И мировые лидеры соответственно меняют собственные инвестиционные и структурные концепции, стимулируя внутреннее высокотехнологичное производство и поощряя перенесение вредных, сырьевых и низкотехнологичных производств в другие страны. И это надо было учесть.
В целом характерными признаками сценария «экономический прорыв» должно было бы стать усиление роли отечественной экономики в мировом хозяйстве, благодаря реализации собственного кадрового, территориального, природного и финансового потенциала. Безусловно, для указанной цели недостаточно только внутренней консолидации, необходимо было наращивать вливание и иностранных инвестиционных ресурсов, но на других, чем сейчас, условиях. Важным фактором активного роста должно также стать изменение государственного менеджмента.
Однако в условиях добровольного «экономического цугцванга» сегодня это становится только мечтой.
Так что же ждет Украину?
Первый возможный сценарий — сохранение в основном неизменным общего вектора развития Украины (сценарий status quo). Согласно этому сценарию, преимущественно инерционное развитие будет происходить под влиянием баланса между уже сформировавшимися тенденциями развития и структурой экономики и продолжением имитации реформ.
Как и в предыдущие годы, по этому сценарию украинская экономика будет сталкиваться со структурными, финансовыми и энергетическими кризисами, реализация которых в следующем десятилетии возможна как отдельно в определенные годы, так и в результате объединения в одном из годов. Итак, украинская экономика по этому сценарию будет характеризоваться в среднем ростом на уровне 1–3% в долгосрочной перспективе, что будет сопровождаться значительным отставанием от мирового развития (свыше 4%). В условиях игнорирования властью процессов структурной перестройки экономики весьма сложно обеспечить устойчивое ускорение в долгосрочном периоде.
В результате по этому сценарию Украине даже не удастся удержать уже существующие позиции в мировом сообществе. В лучшем случае она закрепит за собой позиции страны третьего мира, нуждающейся в постоянной помощи. В сущности, это путь к превращению в будущем в экономическую колонию.
Второй сценарий — постепенная перестройка отечественной экономики, которая будет сопровождаться устойчивым ростом на уровне 3–5% в среднем за год.
Реализация реформ с приставкой ДЕ и финансовых новшеств, глобально направленных на создание равных условий для всех в целом, являются эффективными инструментами конкурентной политики. Результатом может стать повышение роли малого и среднего бизнеса в экономике Украины, что безусловно будет положительным результатом. Но малый и средний бизнес — это хороший фундамент для обеспечения устойчивого долгосрочного роста на уровне 3–5%, но не быстрого экономического прорыва, основывающегося на структурной перестройке и высокотехнологичном развитии. Также эти реформы непосредственно не создают предпосылок для «завершения» долгового сценария развития и перехода к развитию в основном на включении собственных финансовых ресурсов.
Подытоживая, хочу привести несколько цифр в виде таблицы как ответ на наши простые вопросы.
Хочется верить, что еще не потеряно время, и мы сможем претворить в жизнь сценарий экономического прорыва, являющегося нашей мечтой.
И завершить хочу тоже словами Григория Сковороды: «Тогда лишь познается ценность времени, когда оно утрачено».
