9 июня с.г. Национальный банк опубликовал на своем веб-сайте информ-сообщение о состоявшемся несколькими днями ранее представительном (в смысле участия представителей немалого числа ведомств и организаций) мероприятии с претензионным названием «стратегическая сессия по проекту «А.9 Сashless economy Комплексной программы развития финансового сектора Украины до 2020 г.».
Дословный перевод этого англоязычного термина, использованием которых явно злоупотребляют нынешние топы НБУ (что, видимо, призвано подчеркивать продвинутость нынешней команды нацбанковских реформаторов), звучит как «бескэшевая экономика» (к слову, транслитерация словосочетания констатирует ее болезненно-кашляющее состояние). А по сути представленная вниманию общественностивнушительная многостраничная презентация декларирует намерение чиновников максимально «ускорить и углубить» процесс перехода отечественной системы денежных расчетов в безналичную форму. Намерение, безусловно, очень правильное и важное, однако выбраны ли для этого подходящее время и оптимальные методы?
Что есть
Переход к безналичным расчетам — неоспоримое благо для экономики, так как позволяет сократить масштабы теневого сектора, ограничивает возможности для финансовых махинаций, увеличивает налоговые поступления, повышает доходы банков и т.д. А еще — отличный путь к повышению качества повседневной жизни, что, несомненно, подтвердят продвинутые пользователи банковского «пластика», не только использующие его для покупок в супермаркетах, но и все больше отвыкающие от зачастую унизительной процедуры простаивания у банковских и «укрпочтовских» расчетно-кассовых окошек. То есть это — несомненное благо и для граждан, но только при выполнении трех условий. Первое: вы доверяете обслуживающему вашу карту банку. Второе условие: у вас есть возможность использовать эту карту, т.е. имеется в наличии вся необходимая коммуникационная и терминальная инфраструктура. И третье: вам удобнее и выгоднее, использовать безналичный расчет.
В Украине эти условия соблюдены лишь отчасти. С одной стороны, активное развитие коммуникационных технологий и платежной инфраструктуры сформировало в предкризисные годы внушительную и динамичную тенденцию роста как объемов, так и доли безналичных расчетов в нашем денежном обороте. И этот тренд не обратил вспять даже последний кризисный «теневой откат», вызванный в основном массовым падежом и ростом недоверия к банкам вкупе с введенными Нацбанком драконовскими валютными ограничениями.
Однако же (и это другая сторона) перекосы в экономике естественным образом отразились на развитии рынка безналичных платежей, и если по количеству активных карт и банкоматов мы не уступаем развитым странам, то по проникновению РОS-терминалов и безналичных платежей ощутимо отстаем. Мы уже держим деньги на картах, но еще не везде можем и хотим их использовать, предпочитая снять деньги через банкомат. Так, более двух третей находящихся в обращении наличных денег сняты в банкоматах. И дело здесь не в менталитете или национальных особенностях, просто банковский сектор все эти годы был заинтересован в развитии совсем других направлений.
Говоря о безналичных расчетах, мы не можем не учитывать определенные особенности этого рынка в Украине. Безоговорочный лидер в сегменте — Приватбанк — выпустил карточек больше, чем все его конкуренты, вместе взятые: 29,6 млн карт из общего числа 58,2 млн (на 1 апреля 2016-го). У его ближайшего преследователя Ощадбанка в три раза меньше — 8,9 млн карт. Перекос чудовищный, хоть и справедливый. По сути, в Украине один крупнейший банк имеет на этом рынке монопольное положение, предоставляя клиентам, как и его основные конкуренты, не столько качественные, сколько безальтернативные продукты.
«Сейчас эмитентами трех четвертей активных платежных карт являются лишь шесть банков. Да, они достаточно активно внедряют дополнительные продукты, например интернет-банкинг, скидки, но это все равно очень низкий показатель. И если в крупных городах довольно стремительное развитие безналичных расчетов может уже восприниматься как данность, то для жителей небольших городков и сел это является определенной новацией, и достаточно стремительного перехода на безналичные расчеты ожидать не приходится. В первую очередь, банкирам следовало бы обратить внимание на развитие инфраструктуры, доступности услуг не только в крупных населенных пунктах. Государству, с другой стороны, также следует активизировать работу по стимулированию безналичных расчетов, например, в части осуществления социальных выплат через банковские счета, монетизации субсидий, внедрения возможности безналичных расчетов на транспорте, стимулирования более активного использования POS-терминалов малым и средним бизнесом», — рассказала ZN.UA эксперт по вопросам финансовой политики Института общественно-экономических исследований Антонина Дешко.
Почти 70% респондентов опроса GFK Ukraine («Платежные карты: барьеры и мотивы использования») сказали, что используют наличные деньги, потому что у них нет возможности использовать карту, так как продавцы работают только с наличными деньгами. Назвать нашу инфраструктуру развитой язык не повернется, достаточно выехать за пределы крупного города на пару километров только с платежной картой — и ты без денег. С одной стороны, количество украинцев, получающих зарплаты «на карты», растет и уже превышает 53%. Количество безналичных операций тоже выросло с 8% в 2011-м до 31% в 2015-м. С другой — свыше 30% поступающей в банки налички — зачисления через терминалы и кассы на счета физлиц, порядка 63% всех наличных денег, которые банки выдают, это снятия с платежных карт «физиков». И несмотря на широкое распространение «зарплатных» проектов, часть официальных зарплат продолжает выплачиваться наличными, а большинство пенсионеров до сих пор получают пенсию через сеть «Укрпочты».
Что предлагается
Итак, согласно представленной общественности презентации, в планах регулятора сократить оборот наличных средств вдвое к 2020 г., долю безналичных платежей увеличить с 30 до 55%, число РОS-терминалов — с 4,5 тыс. до 11 тыс. на миллион украинцев. Среди большинства развитых стран Украина выделяется высоким показателем отношения наличной массы к ВВП — 14,6% в 2015-м. Для сравнения, в Польше он 7,5%, Дании — не выше 3, Норвегии — 1,9% (исследование швейцарского Riksbank). Этот показатель, кстати, и в Украине уверенно снижается в последние годы — с 17,2% в 2009 г. до 14,5% в 2012-м. Откат наблюдался лишь в 2013–2014 гг. (16,2 и 18,1% соответственно), что объясняется кризисными явлениями в экономике и банковском секторе, низким доверием клиентов. Отсюда же и очевидный вывод: спрос на наличные подогревается низким уровнем доверия к банкам и проблемами в экономике, а не наоборот.
«На самом деле даже 55% — это очень мало с точки зрения развития этого направления, только одни платежи за коммунальные услуги, разросшиеся с одной платежки до семи, могут дать нам этот результат, — делится с ZN.UA своими соображениями экс-руководитель департамента платежных систем и расчетов НБУ Виктор Кравец. — Но мы должны понимать, что не достигнем действительно нормальных показателей по безналичным расчетам до тех пор, пока в Украине не начнется массовое введение электронной подписи. Причем это — лишь один шаг из многих, ведь также нужно создать единый электронный реестр населения, создать площадку доступа к нему и саму систему электронной подписи. Чтобы все процедуры подтверждения и идентификации проходили уже в рамках этого реестра. Пока этого нет, хотя есть все, что нужно для создания такого механизма, — и понимание, и техническая база. Сейчас НБУ ведет разработку национальной системы электронной дистанционной идентификации физических и юридических лиц, но это лишь часть задачи, и мы не понимаем, как она будет работать. Сейчас ведь уже есть система электронной подписи, но она не замкнута — созданные в Днепропетровской области подписи в Киеве проверить невозможно, так эта система работать не будет».
Но в своем плане реформирования рынка безналичных платежей НБУ об электронной подписи даже не вспоминает, предлагая «мотивировать» безналичные расчеты точечно и своеобразно. Например, на сегодняшний день работодатель обязан платить банку комиссию за начисление средств на карты (по факту — плату за их обслуживание), а держатель карты, т.е. сотрудник, может бесплатно снимать свои деньги через банкоматы. Регулятор предлагает систему перекроить, отменив комиссию за начисление средств на «зарплатные» карты и введя вместо нее комиссию за снятие денег в банкоматах. Это — щедрый подарок бизнесу, но честно ли это по отношению к обычным украинцам, на которых НБУ предлагает переложить издержки за обслуживание «зарплатных» карт? При этом сам же констатируя, что свыше 70% взаиморасчетов между физлицами — это передача наличных из рук в руки, а для 30% денежных переводов украинцы все еще используют почту.
Также НБУ справедливо обращает внимание на рынок интернет-ритейла, в котором расчеты, в отличие от покупок, в онлайн не ушли — 95% клиентов платят за товары наличными курьерам. Регулятор предлагает приравнять POS-терминалы к РРО (регистраторы расчетных операций), «стимулировать» их использование курьерами и ввести обязательную предоплату через сайты ритейлеров. К сожалению, все эти инициативы слабо выполнимы, в отличие от «зарплатных» проектов. Давайте вспомним прошлогоднюю эпопею с введением РРО для малого и среднего бизнеса. А теперь зададимся вопросом, как «стимулировать» курьерские службы использовать POS-терминалы, а клиентов — оставлять предоплату за товары, которые они в руках не держали? Безопасно? Выгодно? Удобно?
В довершение Нацбанк предлагает увеличить стоимость наличных трансакций и обслуживания наличного оборота, доведя стоимость инкассации и выдачи наличных через банкоматы до «экономически обоснованной». А вот комиссии для безналичных трансакций, которые в Украине на сегодняшний день составляют 1,4%, снизить «с учетом интересов участников рынка». Участники рынка, конечно, скажут спасибо регулятору за учет их интересов, а как отреагируют клиенты на очередные «экономически обоснованные» тарифы?
Как в Дании?
НБУ собирается менять ситуацию, закручивая гайки, и называет это европейским путем. Тогда как опыт ведущих стран свидетельствует, что сокращение использования наличных шло не по принуждению, а благодаря развитию технологий в банковском секторе, конкуренции, повышению качества и доступности услуг. Это как раз та сфера, которая прекрасно регулирует себя сама и требует минимального участия чиновников. Да, этот путь может показаться слишком долгим, но соблазн ускорить его силой может дать обратный эффект.
Действительно, рост безналичных расчетов в Дании был обусловлен запретом для предприятий розничной торговли принимать наличные. Но в той же Дании карточки принимаются везде, включая малый бизнес и благотворительные взносы в церквях, а в пяти из шести крупнейших банков работают безналичные банковские отделения. Там созданы условия, делающие безналичные расчеты более удобными, выгодными, а не только единственно возможными. Например, оплатить парковку или проезд в общественном транспорте наличными нельзя, но есть система SMS-оплаты и альтернативная — с помощью бесконтактной карты. Для Украины это пока за гранью фантастики. Да, с лета прошлого года платежной картой можно оплатить проезд в метрополитене, но только в столичном, только бесконтактной и только Mastercard. Но, пожалуй, главный бонус, который предлагает Дания и не предлагает Украина, — это банковская система, вызывающая достаточное доверие у граждан.
«Говорить об ускорении развития безналичных расчетов в стратегической перспективе безусловно стоит, но этот процесс непосредственно связан с завершением процесса оздоровления банковского сектора и повышения показателей капитализации. А также при качественном банковском надзоре со стороны регулятора можно ожидать более быстрого восстановления доверия населения к банкам и широкого использования безналичных расчетов. Впрочем, сам процесс перехода достаточно длительный даже при отсутствии банковских кризисов, как показывает пример Польши, где доля наличных в узкой денежной массе достигла среднеевропейского уровня где-то в течение десяти лет», — рассказала ZN.UA старший экономист Центра экономической стратегии Ирина Пионтковская.
Тем временем крупнейший оператор и безоговорочный лидер рынка Приватбанк имеет и наибольший в системе кредитный портфель (186,3 млрд грн по итогам первого квартала 2016-го). Но при этом занимает лишь пятое место по наращиванию резервов под обесценивание кредитов (8,03 млрд грн), что объясняет положительный финрезультат «Привата» (на резервы не особо тратились), но вовсе не гарантирует качество этого портфеля. И даже наоборот, вызывает вопросы, которые точно должны быть в зоне пристального внимания НБУ, ведь половина пассивов этого банка — средства населения. И коль львиную долю «загнанных» и новоприбывших в безнал денег получит именно это учреждение, необходимо обеспечить если не 100-процентную, то очень близкую к ней гарантию его стабильной работы в будущем. Впрочем, как и в отношении остальных банков. Могут ли нацбанковские функционеры таким достижением похвастаться? Судя по последним заявлениям главы ведомства В.Гонтаревой, похвастаться как раз могут, но как все это соотносится с действительностью?
В течение трех последних лет, напомним, признаны неплатежеспособными и ликвидированы 77 банков. В результате банковская система потеряла 435 млрд грн активов, а предприятия реального сектора — около 82 млрд грн оборотных средств. Надежды на успешную продажу активов ликвидированных банков и возмещение этих убытков призрачны. И, несмотря на заявления НБУ о завершении этапа «очистки» банковской системы, вывод банков с рынка не прекращается, заставляя клиентов держать деньги подальше от финучреждений. Количество держателей платежных карт, кстати, за 2015 г. сократилось с 51,6 млн до 43 млн украинцев.
Так что реальное и полноценное восстановление доверия к банковской системе — главное, что должен сделать регулятор для стимулирования безналичных расчетов. Но большинство последних историй с выводом банков с рынка, обрастающих пикантными подробностями чуть ли не ежедневно, говорит о том, что до стабильности, как и до надлежащего надзора и контроля еще очень далеко. То есть не выполняется первое и главное условие снижения спроса на теневой кэш. Но это — угрюмая действительность, от которой так хочется уйти, сидя в высоких кабинетах.
