Около 12 часов дня 11 милиционеров ворвались в один из филиалов крупной телекоммуникационной компании. Следователь предъявил менеджеру постановление об обыске иной фирмы — родственной коммерческой структуры. Менеджер удивился, заявил, что его компания называется по-другому, но силовиков это не остановило. К концу дня милиционеры вынесли из офиса серверы, компьютеры и документы.
Это не зарисовка о предпринимательских буднях конца 90-х. Описанные события произошли две недели назад в Харькове. Атаке подверглось ООО «Телесвит», подконтрольное компании «Воля». Поводом для визита силовиков послужило заявление одного из клиентов, в котором гражданин жаловался на то, что сотрудники компании подделали его подпись в договоре. Обыск проводился «с целью обнаружения оригинала договора». Зачем в таком случае было изымать серверы и компьютеры — неизвестно. По словам руководителя пресс-службы компании «Воля» Анны Михаэлян, действия милиционеров могли привести к тому, что половина жителей Харькова осталась бы без интернета и телевидения. Этого не произошло лишь потому, что всю следующую ночь сотрудники «Воли» из других городов свозили в Харьков необходимую технику. В настоящий момент милиция ведёт следствие, а компания «Воля» пишет жалобы на харьковских правоохранителей в МВД и Генпрокуратуру. В прессе озвучивается версия о том, что «Волю» заказали конкуренты.
Нечто подобное происходило в конце 90-х и в начале нулевых едва ли не ежедневно. То же происходит и сегодня. Разница в том, что десять лет назад предприниматели не боялись бороться за свои права — редакционная почта была завалена письмами о налоговом и милицейском произволе. Сегодня же большинство пострадавших предпочитают отмалчиваться и решать вопросы с силовиками «полюбовно». Компания «Воля» в этом смысле исключение, поскольку её руководство не побоялось хотя бы прокомментировать ситуацию.
Как было
Во второй половине 90-х силовики потеснили бандитов. В 1996 году председателем Главной налоговой инспекции стал Николай Азаров. С этого момента и началась история украинской налоговой службы. В 1997 году была создана налоговая милиция. Тогда-то в обиход и вошёл термин «маски-шоу». Силовое давление стало визитной карточкой финансовых контролёров. Налоги не столько собирались, сколько мобилизовались, само словосочетание «мобилизация средств в бюджет» стало почти официальным термином. В 1997 году, когда налоговой милиции ещё не было, в украинских судах пылилось 487 уголовных дел, связанных с неуплатой налогов. А уже в 1998-м налоговой милицией в суд было направлено 2181 дело, в 1999-м — 4020 дел. А вот не направленных, а «находящихся в производстве» было порядка 10 тысяч. Что характерно, судебных вердиктов по таким делам выносилось мало: в 1998-м — 719 обвинительных приговоров, в 1999-м — 1195. Почему столь много дел возбуждалось, но так мало выносилось приговоров? Потому что часто целью уголовных дел был не поиск преступников, а шантаж.
Были, конечно, и громкие дела, и громкие посадки. Уничтожение группы «Дэнди», дело ЕЭСУ (которое вновь на слуху), разгром банка «Славянский»… Не обходилось и без стрельбы. 29 октября 1999 года директор малого предприятии «Люк» Сергей Каверин вошёл в здание налоговой милиции в Одессе и, по одной из версий, разбил бутылку с быстровоспламеняющейся жидкостью. В огне погибли четыре налоговика, посетительница и сам Сергей Каверин. Впоследствии суд признал, что налоговой задолженности у Каверина не было.
Такие истории представляли собой скорее исключение из правил. В порядке же вещей были налоговые доначисления, штрафы, взятки. Налоговое законодательство, а оно было одним из худших в мире, не позволяло предпринимателям работать честно. Преступником в те времена можно было сделать любого не приближённого к власти бизнесмена. Согласно старому Уголовному кодексу, порог криминальной ответственности начинался с неуплаты 1700 грн., к неуплате могла привести банальная бухгалтерская ошибка. А ошибались тогда все. На протяжении 1998–1999 годов основные налоговые законы — о налоге на добавленную стоимость и о налогообложении прибыли предприятий — менялись более двухсот раз каждый.
В 2002 году Николай Азаров оставил пост председателя ГНАУ. Появился и получил распространение единый налог, законы менялись реже. Постепенно количество резонансных уголовных дел сошло на нет. Где-то с середины нулевых и до 2010 года выражение «маски-шоу» воспринималось как отголосок прошлого. Но потом оно вернулось в предпринимательский обиход, как и само явление.
Как стало
6 сентября 2011 года прошёл обыск в маленькой компании ProstoPrint, прославившейся своими футболками. Владельцу фирмы Денису Олейникову инкриминировали незаконное использование символики Евро-2012. Он продал бизнес и эмигрировал. Дело имело ярко выраженный политический оттенок и большого впечатления на бизнес-среду не произвело.
А зря. Той же осенью сотрудники СБУ и бойцы подразделения «Альфа» провели обыски в офисе сети строительных супермаркетов «Эпицентр». До сих пор события тех дней не сильно комментируют. Не менее загадочно выглядит ситуация с обыском в сети супермаркетов бытовой техники «Фокстрот». Вроде бы было возбуждено дело в связи с расследованием убийства одного из топ-менеджеров, который, как оказалось впоследствии, жив. И совсем уж неправдоподобна версия наезда налоговиков на корпорацию «Инком». Руководство и этой компании отказалось от комментариев, а, по словам представителей налоговой службы, правоохранители просто ошиблись адресом.
Со временем «ошибок» становится всё больше. EX.ua, Rozetka, «Феникс капитал», компания «Воля»… Свет на происходящее проливается в тех редких случаях, когда руководители компаний всё же общаются с прессой. Мы, например, знаем, что налоговая милиция возбудила уголовное дело по факту неуплаты налогов в особо крупных размерах компанией Rozetka и провела оперативно-розыскные мероприятия. В результате менеджмент решил погасить налоговый долг. О чём договаривались фигуранты остальных скандалов — неизвестно. Можем лишь предположить, что речь шла о деньгах или о доле в бизнесе. В любом случае очевидно, что уголовное дело вновь стало инструментом давления на бизнес.
Но разница между 90-ми и современностью всё же есть. Тогда бизнесмены, подвергавшиеся государственному насилию, искали правды в судах, писали в газеты. Сегодня они в основном молчат. А это значит, что истинные масштабы явления неизвестны.
