Украинская армия готовится к пересечению важной отметки — своего двадцатилетия. Вряд ли будет преувеличением утверждение, что ее реальное состояние является рефлексией отечественной политической элиты на важнейший экзистенциальный вызов — готовность физически защищать независимое государство Украина. Что построила Украина за два десятилетия самостоятельного развития на базе группировки войск Советской армии, которая насчитывала более 900 тыс. человек? Способны ли Вооруженные силы страны адекватно реагировать на современные угрозы военного характера? Для многих наблюдателей эти вопросы риторические. Тем не менее попытаемся воссоздать картину оборонного строительства.
Армейский витраж: эмоциональное восприятие
Эмоциональное восприятие может быть ошибочным. Но порой именно оно, бессознательно фиксирующее наиболее жирные мазки военного строительства, формирует близкое к истине впечатление.
Армия за 20 лет значительно утратила былой авторитет в обществе и остается непопулярным институтом государства (при том, что среди всех остальных институтов государства армии традиционно доверяют больше). 20 лет финансирования по остаточному принципу привели к ее очевидной деградации, оттоку профессиональных кадров, не верящих в перспективы развития оборонного сектора, малой привлекательности контрактной службы. Не только техническое состояние, но и боевую выучку, морально-боевой дух в армии эксперты оценивают существенно ниже необходимых для адекватного реагирования на современные вызовы и угрозы.
«В ВСУ сегодня нет ни одного боеспособного батальона, ни одной боеспособной эскадрильи, в армии ныне 22 тыс. вакантных должностей, на которые никто не желает идти. Офицеров нижнего и среднего звена не хватает». Это заявление было сделано в середине нынешнего года главой комитета Верховной Рады по вопросам нацбезопасности и обороны Анатолием Гриценко.
Хаос творится и в вопросе профессионализации ВСУ. То армию за несколько месяцев обещают сделать полностью контрактной, то уткнувшаяся в тупик контрактизация увязывается с поступательным сокращением и растягивается на неопределенный период. Если верить последним декларациям, то до конца 2015 года доля контрактников в ВСУ должна составить 80%, а между тем контрактная служба привлекательна только в регионах с очевидными проблемами трудоустройства молодежи. Лишь единицы рассматривают контракт как путь к военной карьере, у подавляющего большинства (о чем свидетельствует текучесть кадров) это прежде всего способ вырваться из безработицы. Не говоря уже о том, что ряды ВСУ пополняет необразованная, люмпенизированная и нездоровая физически часть молодых людей.
Не больше оптимизма и у офицеров. Сегодня командир части в ВСУ получает чуть больше кассира в супермаркете. При этом принципы кадровых назначений таковы, что офицеру, за редким исключением, не стоит планировать свою карьеру. И на этом фоне руководство военного ведомства посещают шальные мысли то о сокращении, то об увеличении численности ВСУ. Объективности ради следует напомнить, что похожие идеи витали и у предыдущих военных менеджеров. Тут правопреемственность удивительным образом сохранена. Напомним: еще в 2002 году ЦИАКР пришел к четко аргументированному выводу, что разумная и достаточная численность ВСУ с учетом геополитического положения и региональных амбиций Украины должна составлять не более 120 тыс. человек. Но только с жесткой оговоркой — Вооруженные силы будут параллельно оснащаться современными оборонными системами. Однако перевооружение фактически не коснулось военного ведомства. А нынешнее его руководство во главе с министром Михаилом Ежелем вообще шокировало экспертное сообщество намерением за счет ремонта старой военной техники остановить деградацию в армии. Он стал первым в истории Украины военным министром, не попросившим ресурсов на закупку новых вооружений и военной техники. Разумеется, утопическая ремонтная иллюзия не сработала: ВСУ как государственный институт сдерживания ныне атрофирован.
Вот мнение другого члена того же профильного комитета парламента Анатолия Кинаха: «Военные задачи, поставленные командованием ВСУ на этот [2011] год, не соответствуют реальному положению вещей. В оборонном бюджете 2011 года 90 — 92% средств предназначены для обеспечения текущих потребностей армии и лишь 6 — 8% — для ее развития. В такой ситуации реализация программы «Корвет», разработка ракетного комплекса «Сапсан» и программа развития самолета Ан-70 приостановлены».
При этом все основные показатели Госпрограммы развития ВСУ на 2006—2011 гг. не достигнуты, выполнено лишь 39% от запланированных мероприятий. Так считает главный инспектор Минобороны Украины Валерий Фролов.
Начальник Генерального штаба — главнокомандующий ВС страны Григорий Педченко заявляет о том, что в ВСУ будет создан новый род войск — Силы специальных операций (ССО). А между тем документ о создании ССО подписан еще в конце 2007 года. Выходит, что к нынешнему моменту ССО уже должны были стать боеспособным ядром ВСУ, но четырех лет Генштабу не хватило даже для уяснения, что объявленная в качестве нововведения программа уже давно существует.
Вот уже почти два года ВСУ живут вообще без каких-либо ориентиров: не утверждены такие необходимые армии документы, как Стратегия нацбезопасности, новая Военная доктрина, Стратегический оборонный бюллетень, Государственная комплексная программа реформирования и развития ВСУ, Госпрограмма развития вооружений и военной техники. То есть военно-политическое руководство страны не имеет стратегического видения, четкого представления о том, как и в каком направлении развивать ВСУ?! Или, может быть, ситуация еще хуже: сама идея обороноспособности не интересна и вытеснена другими задачами?
Отчего затуплен меч казацкий? Аргументы и факты
Говоря об армии, как правило, рассматривают три составляющие — морально-боевой дух войска, боевую выучку и состояние вооружений и военной техники. ВСУ именно тот случай, когда определяющим можно без колебаний считать третье. Почему? Очень просто: оружие украинской армии — это универсальный тест реального отношения к ней со стороны военно-политического руководства.
О технике рассказ начать стоит с того, что уже к началу нового века большую часть вооружений Украины можно было считать устаревшей. Сегодня же армия Украины имеет основательно затупленный меч — оружие, которое на целое поколение отстает от техники развитых армий мира.
С одной стороны, начальник Научного центра Сухопутных войск (СВ) Владимир Грабчак докладывает: в 2006 — 2010 гг. на вооружение только СВ поступило более 400 единиц ВВТ. Перечисления номенклатуры впечатляют — от комплексного тренажера для экипажа танка Т-64Б до очков ночного виденияОНБ-300 и пожарной автоцистерны АЦ-40. Но сколько бы мы ни перечисляли, ключевая мысль не изменится: не только в СВ, но во всю украинскую армию вообще за два последних десятилетия не поступило ни одного образца ВВТ, стратегически влияющего на обороноспособность страны. Может быть, потому в украинской армии активно закупают лишь то, что могут производить на данный момент: до 2015 г. для тех же СВ запланировано провести закупку более чем 300 ед. и модернизацию более 240 ед. бронетехники. Такие емкие закупки бронетехники вряд ли можно считать нормой при том, что, по оценкам военных специалистов, только пятая часть боевых самолетов и четвертая часть боевых вертолетов, находящихся на вооружении в ВСУ, вообще способны подняться в воздух(!). А исправных зенитно-ракетных комплексов меньше половины.
Можно ли вообще в такой ситуации утверждать, что страна имеет адекватную противовоздушную оборону, способна отразить агрессию, пусть и потенциальную? Кроме того, специалисты твердят, что к 2016 году в ВСУ не останется ни одной возможной для использования авиационной ракеты или ракеты для комплексов ПВО. Вообще ресурс ремонтопригодности и, соответственно, модернизации боевых самолетов, по мнению военных специалистов, к 2020 году будет исчерпан. Пока Украина принимает на вооружение пожарные автоцистерны (не известно, какое отношение имеющие к обороноспособности) и шины, другие государства приобретают самолеты, ракеты и современные комплексы ПВО. Какой уж тут морально-боевой дух, ведь офицеры и солдаты не слепы.
Вот нехитрая статистика современного перевооружения. «Белая книга», вышедшая в феврале 2011 года, констатирует, что за последние пять лет в ВСУ не завершен целый ряд запланированных работ. В частности, оптимизация системы управления ВС и создание Единой автоматизированной системы управления (ЕАСУ). Модернизировано лишь восемь (14,4%) боевых самолетов из 55 запланированных, не выполнены мероприятия по обновлению 21-гои закупке одного зенитно-ракетного комплекса С-300, двух самолетов Ан-70и 14 радиолокационных станций «Пеликан». Остается низким уровень исправности большинства самолетов (24%), вертолетов (36%), кораблей и судов обеспечения (7%).
Теперь о ремонте. Об искажении начальником Генштаба ВСУ информации о модернизации авиатехники ZN.UA уже упоминало (№40, от 4 ноября 2011 г.). Укажем лишь, что в текущем году модернизирован один самолет Миг-29, три самолета Су-25 и один L-39. Модернизация боевых вертолетов пока остается мечтой. Да и нигде не было данных о выделении ресурсов на эти цели. Скажем, соседняя Польша приняла решение модернизировать 16 МиГ-29из 32 имеющихся воздушных машин. Так вот, даже неглубокая модернизация обойдется Варшаве в 3 млн. долл. за самолет. Что касается истребительной авиации ВСУ, то серьезное улучшение тактико-технических характеристик требует не менее 4—5 млн. долл. на каждый МиГ-29.
Запланированный на 2012 год госбюджет внушает некий оптимизм. И в части перевооружения, в том числе общая сумма на эти цели должна превысить 2,8 млрд. грн., или 350 млн. долл. — для наглядности. Но и тут мы выглядим аутсайдерами в сравнении с другими государствами. Вспомним опять соседнюю Польшу — в течение последних 10 лет она увеличила расходы на перевооружение с 700 млн. долл. до 1,76 млрд. долл. в 2010 году. Кстати, это почти весь украинский оборонный бюджет — по основному, гарантированному фонду. Вот еще одна цифра для понимания нашего места в системе координат: на покупку вооружения и военной техники Швеция планирует потратить в 2012 г.
1,36 млрд. долл. Стоит обратить внимание на следующую деталь. Страна, которая, в отличие от Украины, не находится на пересечении геополитических интересов крупных мировых игроков, тратит на оружие почти в четыре раза больше. Украина, даже с учетом увеличения оборонных расходов, пока не может тягаться даже с маленькой Чехией, тратящей на закупку новых оборонных систем 450— 500 млн. долл. в год. И только чуть-чуть в 2012 году наша страна имеет шанс опередить Беларусь, которая направляет на эти цели ежегодно до 150 млн. долл.
Дорогу осилит идущий…
Национальный ОПК способен сегодня производить не более 8 — 12% конечных образцов вооружений и военной техники, обеспечивая при этом до 40% потребностей обороны. Не только Украина имеет подобные проблемы. Даже Россия с ее, казалось бы, разветвленным и мощным ОПК не способна самостоятельно производить все для собственной армии. В 2010 г. ВС РФ получили 12 израильских беспилотных летательных аппаратов Searcher Mr II и Bird Eye 400. РФ решила покупать французский универсальный десантный корабль Mistral. Но наибольший резонанс вызвало заявление о готовности закупить значительное количество итальянских бронированных автомобилей Iveco LMV M65 (на фоне отложенных поставок 34 российских модернизируемых бронемашин «Тигр-М»). Внедряются и совместные проекты: Вологодский оптико-механический завод вместе с Thales Optronics произвел первые 20 тепловизоров Catherine FS для российской бронетехники.
Впрочем, многие государства, даже имеющие сходные бюджеты, действуют более последовательно. Создают совместные предприятия, развивают кооперацию. Так, Азербайджан на 2012 год запланировал фактически такой же уровень военных расходов (это в номинальном исчислении, потому что с учетом меньшей численности армии страны его расходы на одного военнослужащего окажутся несопоставимо выше украинских) — 1,77 млрд. долл. К концу 2011 года ВС Азербайджана должны получить 60 тактических беспилотных летательных аппаратов Orbiter и Aerostar израильской разработки, собранных совместным предприятием AZAD Systems Co по израильской лицензии.
Украине есть у кого учиться, было бы желание. В свое время мы были завалены предложениями, включающими и передачу технологий. Нужно лишь провести их ревизию и начать действовать.
Не только главы военного ведомства, но военно-политическое руководство страны в целом несут ответственность за то, что армия до сих пор не попала в число приоритетных направлений развития государственных институтов. Да, прямой угрозы военной агрессии для Украины как будто нет. Но даже новейшая история должна была бы научить Украину.
Что можно сделать в этих условиях? Объективно в данной ситуации сокращение не будет играть решающей роли. Необходимо определить развитие ВСУ приоритетным направлением, а возрождение авторитета армии — необходимым. Для чего в кратчайшие сроки принять программные документы по развитию армии, обеспечить непрерывное финансирование стратегически важных опытно-конструкторских работ: ракетного комплекса «Сапсан», автоматизированных систем управления видов ВС, Ан-70, корвета. Отказаться от долгостроев, куда сегодня загоняют эти проекты. Еще более важное: обеспечить реальную модернизацию боевой авиатехники — боевых самолетов и вертолетов. Принять решение о восстановлении ПВО страны.
Очевидно, что требуется активизация усилий по созданию боеспособного, отменно оснащенного и подготовленного войскового спецназа. Нелишне было бы создать постоянно действующую парламентскую комиссию по надзору за реформированием ВСУ с правом получения доступа ко всем объектам ВСУ и обнародования фактов злоупотреблений в военном ведомстве. Или наделить такими полномочиями существующий в Верховной Раде профильный комитет. Потому что армия уже становится «черной дырой», когда не так существенно, сколько средств и на какие цели выделяется. Контроль давно стал важнее принимаемых и оглашаемых решений. В результате в самой армии не очень-томного доверия к военно-политическому руководству страны.
Реанимировать армию можно. Просто необходимы последовательность, правопреемственность решений, высокая требовательность и не менее высокая ответственность. А пока есть все основания констатировать: Украина через 20 лет самостоятельности имеет армию, которую не планирует применять по назначению. Армию для парадов, миротворческих миссий и протокольных мероприятий. Такая армия Украине точно не нужна.
