Главная

Аферы на псевдопогибших: за свидетельство о смерти просят 17 тысяч гривен

В Украине стали чаще предлагать на продажу поддельные документы. Причем если раньше дельцы торговали в основном поддельными дипломами, то сейчас этот ассортимент значительно расширили. Рекламируя свои услуги в интернете, сомнительные фирмы предлагают приобрести свидетельства о рождении, справку-вызов на сессию и даже свидетельство о смерти. Причем последнее можно сделать даже для живого человека – сообщает «Сегодня».

Похожий случай произошел с киевлянином Анатолием К. Он рассказал нам о своем происшествии, которое расследуется уже 7 лет. В июне 2007 года Анатолия прямо возле дома избила пьяная компания.

«Правоохранители выяснили личности нападавших, началось следствие. Через несколько недель появилась информация, что один из двоих нападавших внезапно умер: в Киеве даже есть могила с его именем и фото. Но немного позже знакомые мне сообщили, что видели его... живым! — утверждает Анатолий. — Возможно, тот человек был просто похож на преступника, но милиции так и не удалось проверить, умер ли он на самом деле: мне сказали, что записей о его смерти в реестре нет! А ведь еще до своей «смерти» на очной ставке в милиции этот мужчина сказал мне, что я ничего не докажу, потому что он заплатил столько денег, что все мои попытки напрасны. Причем то, что его якобы не стало, выяснилось буквально на следующий день, как дело по нему ушло в суд. Сейчас дело расследуется по второму фигуранту — оно на контроле в Главном следуправлении МВД, за эти годы сменилось уже 10 следователей, но результатов я не вижу». В ГСУ МВД комментировать это дело и ход его расследования нам отказались.

Ради квартир и денег. В полиции уверяют, что случаи, когда преступник избегал наказания, инсценируя свою смерть, уже были. Так, в июле 2011 года пресс-служба львовской милиции сообщила, что местный 42-летний мошенник инсценировал свою смерть для того, чтобы избежать этапирования в тюрьму. Но афериста вывели на чистую воду социальные работники, которые пришли в дом к этому человеку и увидели его живым и здоровым. Жена «умершего» также была задействована в афере: она заявила, что узнала мужа в одном из неопознанных в районе трупов. По факту злоумышленник не только тогда временно избежал наказания, но и его семья получила около 4 тыс. грн помощи из-за потери кормильца.

Правозащитник Эдуард Багиров говорит, что ему, как юристу, знакомы ситуации, когда граждане документально делали из живого человека мертвеца. «Те, кто располагает большими деньгами, инсценируют свою смерть с последующей легализацией себя под другими документами. Делают это и для того, чтобы правоохранители прекратили поиск. Был случай, когда мужчина уехал на заработки в Европу, а жена оформила на его имя свидетельство о смерти, чтобы решить свои вопросы с недвижимостью. Вернувшись в Украину, он начал доказывать, что жив! Система законов такова, что доказать, что умерший человек на самом деле жив, сложно. Разве что сам «умерший» захочет заявить, что он жив и произошла ошибка».

По словам юристов, инсценировка смерти не предусмотрена ни одной статьей УК, но может расцениваться как мошенничество. По этой статье наказание — до 2 лет ограничения свободы. А для эксгумации тела необходимо постановление следователя.

В сети. «Сегодня» позвонила под видом покупателя по одному из объявлений об изготовлении свидетельства о смерти. «Да, можем сделать свидетельство с любыми данными, которые вы захотите. Если тотальной проверки документа не будет, то никто и не заметит подделки», — сказал нам менеджер на том конце провода. Выяснилось, что цена такого свидетельства — до 17 тыс. грн. Ложные данные печатают на подлинных бланках, уверяют мошенники, однако где они их берут — не признаются. «За всеми такими объявлениями уследить нет возможности. Но если кто-то обратится с заявлением в полицию, то мошенниками займутся», — сказал нам спикер МВД Артем Шевченко.

Информация о материале

Опубликовано: 18 января 2016

Правозащитница Анна Литвин: «В Украине есть колонии, где осужденным платят 1 гривну за месяц каторжного труда»

Представитель «Харьковской правозащитной группы», адвокат Анна Литвин два года занимается правами заключенных в связи с изменениями в статью 24 Уголовно-исполнительного кодекса, которая разрешает посещение колоний «проверяющим» из числа правозащитников и общественных активистов. За это время побывала в двух десятках мест лишения свободы в Житомире и Черновцах, Хмельницкой, Харьковской и Днепропетровской областях.

- Расскажите о вашем первом впечатлении.

- Представители администрации нам были однозначно не рады, осужденные — напуганы и не хотели идти на контакт («Вы приехали-уехали, а нам оставаться»).

- Как можно охарактеризовать ситуацию с правами людей в колониях?

- Как очень сложную. Продолжаются манипуляции: ведешь себя хорошо, разрешим сделать положенный по закону звонок близким, не устраиваешь администрацию – нет. Питание остается на ненадлежащем уровне. В день нашего визита всегда давали предусмотренный по закону объем хлеба, но мы уезжаем, и пайку урезают. Бывало даже: пока мы в столовой, дают нормальный кусок, выходим — режут пополам. Нарушения огромные в плане работы: люди работают по 6-7 дней, полный рабочий день, а платят им за это в месяц 30 – 40, иногда 10 гривен в месяц. Есть женская колония, где 1 гривну выплатили заключенной за месяц каторжного труда.

- Разве в Украине такая зарплата возможна?

- В законе прописано, что колония имеет право взыскивать с осужденного денежные средства на содержание. И поэтому есть заключенные, которые работают днем и ночью, им показывают заниженную выработку, чтобы платить меньше (сколько кто реально сделал изделий — никто не знает), и работник реально получает мизер.

Получается, что 300 человек работают, с них все высчитывают и оставляют на счету 1 – 40 грн.. Но есть и много таких, кто не работает, и у них ничего не высчитывают. Я обращалась по поводу дискриминации: «Почему некоторых полностью содержит государство, и они имеют от родственников ананасы-колбасы, а с других дерете три шкуры, они обречены на рабский труд и не могут себе даже чая купить из зарплаты?».

- Нарушения трудового законодательства носят системный характер?

- Там огромный пласт нарушений: на 80% производство в колонии нелегальное и идет на карман начальству. Часто начальник, уходя из колонии, даже забирает с собой производство.

Рабочий день может продолжаться на таком тайном производстве и 10, и 20 часов. А травма на производстве вообще не фиксируется. До идиотизма доходит: потерял руку на производстве, а оставшейся рукой пишет, что сам себя поранил, нечаянно, и претензий не имеет – подумаешь, одной рукой стало меньше…

Есть и такая проблема: у заключенных нет трудовых книжек, и все годы, которые они проводят в заключении, работая с утра до ночи, им не засчитывается трудовой стаж.

Однажды мы зафиксировали ночной труд. Фиксировали, и как осужденные без специальной одежды с нарушением условий безопасности работали в цеху гальваники (без перчаток покрывали металл — это вредное производство).

Оформлены они хитро: есть договор между промышленной зоной колонии, и колонией — на поставку заключенных для работы. Поставляют рабочих, как товар, на «левые» производства, и никто это не контролирует. И их не стремятся выпускать по УДО (условно-досрочно), ведь бесплатные рабочие руки — это ресурс. Чтобы выйти раньше, надо или полностью покориться администрации, или дать взятку.

А есть у них еще такое понятие, как «отработка» — это вообще бесплатно. Не хочешь — сразу идешь в одиночную камеру, за «отказ от законных требований администрации». На таких «отработках» занимаются благоустройством территории. В одной колонии, когда руководство приезжает, заключенных выставляют в ряд перед начальством и приказывают мести: «Царь идет!». Это уже с целью унизить. Там все на том построено: не хочешь унижений – плати, или сдавай товарищей…

- А что вы думаете о внезапной смерти 26-летнего Макара Колесникова в Лукьяновском СИЗО под новый год?

- Чаще всего в местах лишения свободы люди умирают от внезапного сердечного приступа. А помощи невозможно допроситься. Если в праздники кому-то станет плохо — это самое опасное время. Потому, что звать врача можно сутками и за это время не раз умереть…

В условиях следственного изолятора нет возможности лечиться. Там могут дать таблетку парацетамола, или прислать померить температуру, в редких случаях вызовут «скорую». К заключенным могут приходить врачи со свободы за деньги их родственников.

Многое зависит от статуса заключенного: если близких нет, денег нет, то, по меркам контролеров — это не человек, к нему отношение, как к пустому месту.

- Но по поводу смерти этого парня проводят акции, он причислен к политузникам, а родственники не верят в сердечный приступ…

- А в Хмельницком СИЗО забили насмерть молотками Андрея Данилюка – если бы его тело жена не сфотографировала, и эти фото не оказались в соцсетях, тоже сошло бы за смерть от сердечного приступа. Прошло больше 2 месяцев — никого не посадили ни за убийство, ни за превышение полномочий. Никто не несет ответственность и после того, как это вышло в СМИ. Теперь тиражируют версию, что он напал на сотрудников, а те себя защищали молотками!

А в Бердянской 77-й колонии Николай Молоков и еще 12 осужденных были избиты по местной «традиции». Молоков – единственный, кто согласился об этом рассказать и снять побои. Осужденный весь синий, а превышения полномочий нет. А чему удивляться – если за убийства на Майдане не сажают, кто посадит за избиения и убийства в колонии?

- Назовите три самых кричащих проблемы украинской пенитенциарной системы, пожалуйста.

- Первая, на мой взгляд – это проблема профессиональной деформации людей, которые там работают: многие из них просто потеряли человеческие черты. Есть сотрудники с огромными комплексами и страхами, которые готовы издеваться над другими людьми, повышая свою самооценку. И так же есть желающие идти туда на тысячу гривен зарплаты в расчете на коррупционные доходы.

Проблема № 2 – коррупция: там миллионные обороты и не только незаконное производство. Каждый запрет – на водку, на мобилку, и тп. (точнее – платное нарушение запрета) дает СИЗО в месяц до 2 миллионов гривен прибыли.

А как делаются ремонты в колониях? «Нагинают» родственников осужденных, а то что из госбюджета поступает на ремонт — обналичивается, и идет в карман. Если копнуть, то и медикаменты закупаются на колонию, но их нет… Вот чем надо прокурорам заниматься, а не зарабатывать себе на очередную машину.

Третья и главная, на мой взгляд, проблема – это медицина. Мы не можем сказать, сколько людей умирают из-за отказа в медпомощи, но я считаю – большинство. Родня (у кого она есть), понимая риск для жизни, готова отдать последнюю гривну, и это тоже на руку сотрудникам пенитенциарной службы.

Я знаю человека, умершего в СИЗО от ВИЧ, по которому Европейский суд по правам человека признал нарушения («Кац против Украины»). Подали в его интересах жалобу, Евросуд вынес компенсацию, а поздно — человека уже нет, умер.

И дело онкобольной женщины с ВИЧ, по которой рассмотрение в Евросуде еще идет. Мы обратились с заявлением, чтобы ее освободили по заключению врачебной комиссии. Пришли к судье — судья занята. Потом судья в отпуске. И плевать, что речь идет о жизни и смерти… СИЗО пишет справку о том, что человеку грозит смерть, ряд серьезных заболеваний и надо рассмотреть поскорее, в сжатые сроки, а суд не торопится. Год ее катали по стране, после привезли в онкологию для заключенных, и там уже все-таки мы добились, что ее освободили.

Система такая: когда человек болен, колония по нему посылает заявку в Киев, там месяц рассматривают – решают, куда бы его отправить лечиться. При этом не парятся: лечит ли учреждение такие заболевания или нет. Сколько случаев, когда человек 8 месяцев болеет в ожидании и скитается по этапам – из одного учреждения в другое… И в это время никто не собирается его лечить. Наконец, учреждение дает заключение: «А мы не лечим такое», его обратно везут туда, откуда прибыл. И снова в Киев отправляют заявку, и снова месяц бедолага ждет — куда ж его теперь…

- Генпрокуратура, кстати, подтверждает, что ненадлежащий уровень оказания медпомощи – главная причина смертности в местах лишения свободы.

- У нас есть в Днепропетровской области колония № 45, куда привозят умирать, где есть свое кладбище и трактор, чтобы копать могилы. Она известна на всю страну, как колония инвалидов. Там люди без рук и ног, есть лежачие после инсультов. Они не совершат преступлений, даже если очень захотят, но почему же их не освобождают? Тут есть нюансы: не хотят хлопотать. К тому же на каждого получают из бюджета деньги и медикаменты. Наконец, часто такого человека некуда деть — у него нет ни детей, ни родителей…

Я была в той страшной колонии — там сами делают гробы и хоронят с помощью трактора. Руководство рассказывало, что самое краткосрочное пребывание осужденного у них длилось два часа. То есть, человека привезли, как собаку выкинули, и он умер. Привезли фактически мертвого… Весь дух той колонии насыщен смертью.

- И это при том, что смертной казни в стране нет. Департамент по исполнению наказаний не боится статистики смертности?

- Повторяю: если за человека никто не беспокоится, если некому за него замолвить слово… То он будет просто умирать, и руководству за это ничего не будет. Боятся смерти публичных людей, а смерти простых людей… – даже не стесняются.

Скажут, что заключенный не обращался и внезапно умер. То, что он сутками добивался медпомощи — это нигде не фиксируется, а словам осужденных нет веры.

Много случаев смерти диабетиков из-за того, что не приносят инсулин. Потом фельдшер скажет: «А я приношу — он отказывается», и никто не обратит внимания, что акт не составлен ни разу. Знаю случай, когда человеку отказывали в праве держать лекарство-«брызгалку» для астматиков и человек умер в результате приступа астмы.

- Психические заболевания распространены в местах лишения свободы?

- Нередко в местах лишения свободы люди становятся душевно больными. Но прокуратура, которая осуществляет надзор и руководство колоний не подают документы для направления таких людей в психиатические больницы.

Иногда удивляешься: он на свободе еще был безумен — как его могли признать вменяемым, и посадить в одну камеру к здоровым? Но и такое происходит. Знаю случай, когда полгода шизофреник гонялся за девушкой, преследовал, убил, и сделал из ее черепа пепельницу. Из черепа очень якобы любимой! Этого больного шизофренией признали вменяемым и посадили к нормальным людям. Осужденные боятся рядом с ним находиться, и я их могу понять. Особенно в условиях пожизненного заключения, где камера мала — это вообще кошмар. Таких надо содержать в специальных учреждениях.

Тут еще беда, что у нас в уголовном праве нет такого понятия, как ограниченная дееспособность, а есть только «дееспособный» или «не дееспособный». И в итоге бывает, что осужденного вывели в промзону, а он внезапно начал гоняться за другими осужденными с топором.

- 20 лет назад заключенные чаще всего страдали от туберкулеза. А сейчас?

- У меня был знакомый юрист, достойный человек, который заразился туберкулезом в СИЗО, и умер уже после того, как его освободили. Там же все в плесени, там страшные условия. Но старые, давно известные проблемы, они все-таки решаются. Сейчас много людей занимаются программами для наркозависимых, программами борьбы с туберкулезом, с ВИЧ (идет борьба на госуровне, закупаются медикаменты)… Но есть заболевания такие, как, например, гепатит, по которым нет госпрограммы. И заключенный с гепатитом брошен на произвол судьбы.

Кожные заболевания относятся к таким, которые не лечат, да и нет возможности за решеткой заниматься их лечением (нет условий просто исходя из внутреннего распорядка).

А самое страшное – что человеческая жизнь не стоит и гроша. В СИЗО, где содержатся люди, по которым нет и, возможно, никогда не будет приговора (так как вина не будет доказана), условия значительно хуже, чем в колониях для уже осужденных.

Те издевательства, через которые люди проходят в СИЗО, можно приравнять к пыткам. У меня был подзащитный, который почти 8 лет без приговора просидел, прокуратура 6 раз меняла обвинительное заключение, после того как судьи возвращали им дело на доработку. А максимум по статье был 10 лет. То есть, он 2 раза имел возможность выйти на свободу условно-досрочно, если бы был осужден. Его выпустили на том основании, что отсидел ¾ возможного максимума.

- Новый закон «День за два», который позволяет приравнять сутки в следственном изоляторе к двум суткам в колонии – прорыв?

- Я думаю, что этот закон справедливый и правильный, а система содержания людей, в отношении которых не вынесен приговор, является недопустимой. В следственных изоляторах и в изоляторах временного содержания часто унижают человеческое достоинство невиновных. Человека отправляют в СИЗО, чтобы уничтожить его, как личность, надавить на него, и тому подобное.

- Новый УПК предполагает альтернативные заключению меры пресечения и меры наказания. Довольно широкий спектр. А какова тенденция — сокращается «население» тюрем и колоний?

- Сокращается, так как многие судьи применяют Европейскую конвенцию о защите прав человека. Но вместе с тем и преследование неугодных продолжается. Таким, например, дают нереальный залог — как бойцу из батальона Кульчицкого с зарплатой 2 тысячи грн. суд определил залог в размере 1 млн. 300 тыс. грн. (больше, чем министру МЧС).

Хорошо, что с введением закона «День за два» начали больше освобождать осужденных, потому что им теперь пересчитывают сроки с учетом уже отсиженного в СИЗО. И тут возникает новая проблема – не работает социальная адаптация этих людей. Бывает, что человека отпустили, он на одном вокзале, на другом переночевал, и вот он на улице…

Так не должно быть. Должны быть центры для бездомных и помощь таким людям на первое время. Выход на свободу человека, который долго находился в колонии — огромный стресс. У меня недавно освободился человек, который ничего не видит дальше 20 метров и ему надо привыкнуть к открытой территории, к людям…

Очень радует то, что осужденные, которые освободились, организуются в сообщества по защите своих прав и прав тех, кто сейчас находится в колониях. И я надеюсь, что это поможет обратить внимание на проблемы, как-то изменить ситуацию. Но Система не просто сильна, она мстит.

Пример — история из колонии № 58 (Хмельницкая область). Там был большой скандал в прошлом году: незаконная вырубка леса, нелегальное производство. А недавно подставили человека, который поднял эту проблему и добился снятия руководства. Он сейчас сидит в СИЗО, подозревается в хулиганстве. Якобы напал на сотрудника прокуратуры. А на самом деле – виноват тем, что помешал кому-то зарабатывать.

Информация о материале

Опубликовано: 18 января 2016

Сдавать, сдаваться или давать сдачи

«Он все время тасует карты. Все ждут, когда он начнет их сдавать, а он не сдает. Он продолжает тасовать колоду». Именно так охарактеризовал отношение президента Порошенко к проблеме Донбасса один серьезный человек, подробно осведомленный о деталях переговорного марафона в Минске и хорошо знающий Петра Алексеевича лично.

Время — деньги

Любопытно мнение и другого влиятельного персонажа, также причастного к процессу. «Отличие украинской позиции заключалось в том, что Киев при обсуждении проблемы Донбасса не выдвигал четких планов, не предлагал эффективных рецептов, не навязывал собственной повестки дня. Мы двигались в формате чужих предложений, соглашаясь либо не соглашаясь с тем, что навязывала Москва, озвучивал Берлин, рекомендовал Вашингтон, подсовывала ОБСЕ. Мы упирались, поддавались, иногда корректировали, часто попадались — и все в рамках чужой игры, навязаного дискурса, не нами принятых правил. Никто не знал, в чем состоит истинный план Порошенко. Наверное, потому, что он сам его не знал… Тянуть время, надеясь на лучшее, — незамысловатый прием. Но в какой-то момент он превратился в успешную тактику. И даже при обилии ошибок, совершенных в Минске-1 и особенно в Минске-2, она срабатывала. Потому что время, по большому счету, работало на нас — каждый новый день санкций против России, каждый доллар удешевления нефти подтачивал силы Кремля. Но эта тактика не может заменить стратегии. Особенно сейчас, когда время уже работает и против нас. А четкого плана деоккупации и реинтеграции неконтролируемых территорий у Петра Алексеевича, похоже, по-прежнему нет…»

Почему время стало к нам менее отзывчивым? Попробуем расшифровать. 2015-й был последним годом раздачи авансов. В 2016-м объем финансовой и характер политической поддержки со стороны Запада будет напрямую зависеть от способности Киева провести реальные реформы и эффективно противодействовать коррупции. Нереализация давно обещанного ставит под вопрос не только предоставление безвизового режима с ЕС, но и, вполне возможно, сохранение существующего объема западных санкций против России.

Кроме того, старт 2016-го ознаменовался началом полновесной торговой войны с РФ и полным запуском соглашения о зоне свободной торговли с ЕС. Первое достаточно чувствительно ударит по нашей экономике уже сегодня. Второе — сулит неплохие перспективы завтра. Одновременно требуя оперативной работы по унификации всех необходимых стандартов и окончательной адаптации законодательства. Спешных, но вдумчивых шагов по реструктуризации экономики и переориентации экспорта. И чем быстрее это будет сделано, тем менее болезненно мы проживем переходной период, когда одна часть нашей продукции потеряет внешние рынки сбыта, а другая — столкнется с куда более серьезной, чем раньше, конкуренцией на рынках внутренних.

Но есть и еще одна причина нервически поглядывать на часы. Минский марафон, на целый год превратившийся в «процесс ради процесса», ожидает неминуемый апгрейд. Уже через пару недель произойдет событие, которое неумолимо изменит форму и характер переговоров. Речь идет о запланированном на конец января голосовании за внесение изменений в Конституцию. Тех самых, предусматривающих «особенности местного самоуправления» для «отдельных районов Донецкой и Луганской областей».

Будут изменения одобрены или нет, «Минск» в его прежнем варианте себя исчерпает. Если «особенности» будут конституированы (что маловероятно, но возможно) Украину ожидает, пожалуй, самый скверный из всех возможных вариантов развития событий. Требующий четкого плана минимизации возникающих всевозможных проблем. Если голосование сорвется — потребуется новая конструкция переговоров о судьбе Донбасса, поскольку фундамент, на котором держались все прежние зыбкие договоренности, рухнет.

ТКГ. Теневой Контактер Грызлов

Состоявшаяся 11 декабря встреча Петра Порошенко с новым представителем России в ТКГ (Трехсторонней контактной группе — органе, уполномоченном вести переговоры в рамках Минского процесса) Борисом Грызловым наделала шума.

Экс-спикер Госдумы и бывший глава «Единой России» сменил в ТКГ посла по особым поручениям МИД РФ Азамата Кульмухаметова, который, по словам экспертов, был слабым переговорщиком, скверно ориентировался в проблематике и не выглядел фигурой, адекватной своему визави Леониду Кучме. Грызлов — политик более опытный, более самостоятельный, более близкий к Путину, и, одновременно безоговорочно послушный. Хотя в назначении был и очевидный вызов Киеву: человек, которому запрещен въезд на территорию Украины — не лучшая кандидатура для «посла мира».

Есть основания полагать, что вояж гостя из Белокаменной украинский президент желал сохранить в тайне. Наши источники утверждают, в АП пришли в форменный ужас, когда узнали, что визитер прибыл не на неприметном джете (как почему-то ожидали в Киеве), а на лайнере с триколором, и нисколько не маскирует своего пребывания в украинской столице.

Упорство, с которым Петр Алексеевич скрывал очевидное (ну не на чай же с Кучмой, в самом деле, приезжал полпред Кремля), вызывает недоумение. Такое же недоумение вызывает и лукавство украинского президента — по нашим сведениям, подтвержденным несколькими источниками, украинский президент и московский посланник общались «не в составе трехсторонней группы» (как позже пояснял Порошенко), а с глазу на глаз, около часа.

Предположительно темой разговора могло быть обсуждение предложений Путина. Возможная суть этих предложений: сначала — амнистия, конституционные изменения, принятие закона о выборах в ОРДЛО, избирательная кампания на неконтролируемых территориях, признание их Киевом, затем — все остальное, вплоть до контроля над границей. Кремль якобы выражал готовность идти навстречу Киеву в вопросе допуска к выборам в ОРДЛО украинских партий. И окончательно соглашался с украинской версией конституирования «особенностей самоуправления». Не требуя переноса правок в тело Конституции и расширения формулировок.

Впрочем, по этому поводу Москва и раньше не сильно упорствовала. Ее публичное несогласие с формулировкой 18 пункта переходных положений конституционных изменений скорее было торговым приемом — «Ставьте цену в 10 рублей, тогда точно купят за пять, еще и благодарить будут». Кроме того, разъяснение Венецианской комиссии, уточнившей, что переходные положения имеют такую же юридическую силу, как и «тело» Конституции, окончательно Кремль успокоило.

Насколько можно судить, изменилась тональность разговора о судьбе границы. Если раньше позиция России была примерно такой — «сначала выборы, потом поговорим», теперь Кремль возврат границы под контроль Украины возвел в ранг твердого обещания. Вы верите?

Наконец, Москва дала понять, что если Конституция не будет изменена до февраля, а выборы в ОРДЛО не пройдут весной и не будут признаны Украиной, то она в вопросе Донбасса будет занимать более жесткую позицию.

Повторение пройденного

Идея с конституционным закреплением «особенностей самоуправления» Порошенко, думается, никогда не нравилась. Но год назад он на нее пошел. Потому что был сильно напуган боями в ДАП и Дебальцево, и был согласен на любой рецепт снижения масштаба боевых действий. Потому что такой план по разным причинам устраивал Путина и Меркель, а своего плана у Порошенко не было.

К конституционному узакониванию «особенностей» активно склонял Киев и Вашингтон. И потому украинский президент сделал все от него зависящее, чтобы запустить маховик конституционных изменений.

Но прошло время. Давление Запада несколько ослабло. Байден, как утверждает источник, в общении с украинской стороной отозвался о «минском процессе», как о плохой «сделке». Цены на нефть падали быстрее, чем рассчитывали в Москве, и это давало шанс на большую сговорчивость Кремля.

И стимулирование конституционного процесса постепенно превратилось в его симулирование. Киев потихоньку начал «сползать с темы».

По одной версии, предложения Путина Петра Алексеевича не устроили. И пока он не заинтересован в результативном голосовании за конституционные изменения.

Он не знает, как это «продать» обществу. Ведь абсолютно понятно, что контроль над ОРДЛО это не вернет. И войну не остановит, лишь может заморозить активные боевые действия. Зато узаконит сепаратистов, предоставит им полномочия, недоступные для прочих регионов. Жители которых не вспарывали животы и не отрубали руки за приверженность украинскому флагу.

Он понимает, что рано или поздно такое решение отразится на его рейтинге.

Он понимает, что это взвалит дополнительную нагрузку на бюджет, облегчит жизнь России и позволит умыть руки Западу, окончательно превратив конфликт в Донбассе во внутреннюю украинскую проблему, а не в войну между Украиной и Россией, не официальную, но для всех имеющих глаза и мозги очевидную. И пространство для маневра сузится.

Порошенко понимает, что Россия в ее сегодняшнем положении — увязшая в Сирии, Россия дешевеющей нефти и падающего рубля, Россия подсанкционная — заинтересована побыстрее «развязаться» с Донбассом. Но развязаться на ее, России, условиях. Убрав оттуда значительную часть войск, но сохранив контроль над территорией. Снизив бремя расходов на ОРДЛО и фактически возложив финансирование этих территорий на Киев. Ведь после выборов Киев как бы получит их обратно. А Москва получит возможность ставить вопрос о снятии санкций — ведь предписания Минска-2 будут как бы выполнены.

Порошенко это понимает. Но от ослабевающей России он ждал бОльших уступок. И пока не дождался — предложения Путина, озвученные Грызловым, его не сильно ободрили. Он понимает, что Россия слабнет, но не в состоянии реально оценить запас ее прочности. Он понимает, что Россия в ее нынешнем положении не заинтересована в полномасштабной войне, но не уверен, что она на нее не решится — если у нее не будет другого выхода.

На всякий случай Киев пытается обосновать западным партнерам невозможность проведения выборов в ОРДЛО. Поскольку, во-первых, окончательного прекращения огня и полного отвода вооружений не произошло, а без этого даже разговоры о выборах неуместны. Во-вторых, даже проведение местных выборов под эгидой Киева и по украинскому закону не снимает вопроса о статусе, полномочиях и судьбе фактических вождей ОРДЛО. «Главы республик» не переизберутся, поскольку они по украинским законам и не избирались. Сами они не уйдут. А этот вопрос в Минске, насколько известно, никем никогда всерьез не обсуждался.

По другой версии, Порошенко якобы пообещал Грызлову обеспечить принятие конституционных изменений, а также трех требуемых Москвой законов — об «особенностях», о выборах в ОРДЛО и об амнистии. Разумеется, с нюансами.

Возможную сговорчивость украинского президента поясняют не только давлением Москвы, но и очередным нажимом со стороны Запада. Якобы совсем недавно о необходимости соблюдать обещания Киеву напомнил Берлин.

Косвенным подтверждением этой версии является то, что в общественное мнение опять начали вбрасывать апробированные месседжи. Что худой мир лучше праведной войны. Что не надо бояться «особого статуса». Что «безобидное» предложение в «каких-то» переходных положениях Конституции стоит того, чтобы добиться хотя бы частичного контроля над отторгнутыми территориями.

Правда, никто из спикеров-миротворцев так и не удосужился разъяснить, как именно Киев установит реальный контроль в ОРДЛО.

Если власть даже «контролируемую» территорию контролирует не везде вполне. Где контрабандисты устанавливают частный контроль над километрами госграницы. Где существуют частные армии, вооруженные бесхозным оружием. Где откровенные сепаратисты откровенно избегают наказания, как это было, например, с мэром Дебальцево.

То, что сейчас происходит в ОРДЛО, называется десуверенизацией. Туда массово завозятся российские рубли, российские учебники, российские спецы — военные и гражданские. Прививаются российские стандарты и методики, в частности, в образовании и социальном обеспечении. Кто сказал, что этот процесс будет сворачиваться после узаконивания «особенностей» и проведения выборов?

Вы верите, что после выборов в ОРДЛО будут висеть сине-желтые флаги? Функционировать украинские администрации, суды, органы правопорядка? Что там будут работать украинские законы? Назовите хотя бы одну причину, формальную или неформальную, по которой захарченки, плотницкие, пушилины и гиви (амнистированные к тому же) будут это делать?

Известно, что Россия в последнее время уменьшила численность военного контингента на территории ОРДЛО (по некоторым данным сократив его с 9-10 тысяч до примерно 7500), но завезла туда изрядное количество вооружений и активизировала обучение и подготовку местных кадров. Зачем школить боевиков, если она собирается отдать ОРДЛО под крыло Украины, как это обещает Путин? Кто, как и когда будет вывозить с территории «отдельных районов» Украинского государства всю эту прорву танков, «бэх», «шилок», «Васильков» «Гвоздик», «Акаций» и прочих «Тюльпанов»? Это займет годы. Месяцы — при наличии доброй воли и планов. Но это никем никогда даже не обсуждалось. То есть все это останется. Под чьим контролем? Украинским? Серьезно?

Если это так, то какая разница по каким стандартам там пройдут выборы, допустят ли на участки наблюдателей ОБСЕ, а на выборы — Блок Петра Порошенко. Какой контроль?

Выборы в любой части государства невозможны без контроля этого государства над его территорией. Контроль над территориями невозможен, как минимум, без контроля над государственной границей.

Спустя год это понял Петр Порошенко. «Без возврата контроля над границей ничего не работает», — заявил он 14 января. Разумеется. Но минские соглашения предполагают, что процесс восстановления контроля над границей только начнется после выборов в ОРДЛО.

Сценарии и механизмы

Те, кто считает, что Порошенко пойдет навстречу пожеланиям Путина, уверены: поиск 300 голосов в парламенте не является для Петра Алексеевича неразрешимой задачей. Утверждают, что (с учетом голосов БПП, НФ, «Волі народу», «Оппоблока», хомутиниковского крыла «Відродження», части внефракционных) президент уже опирается на 290 мандатов. «Самопоміч» и РП голосовать за «особый статус» не готовы. Возможный резерв — «Батьківщина», с которой якобы начинают серьезно работать.

Насколько состоятельна эта версия, покажут ближайшие дни.

Но голосование за конституционные изменения в любом случае состоится. Однако властью до сих пор не обсуждался вопрос изменения линии поведения Киева в случае результативного либо нерезультативного голосования. А то, что ее надо будет менять — несомненно. Совершенно однозначно, что «Минск» (в его нынешнем виде) умрет.

В случае провала голосования за конституционные изменения, Киев должен немедленно предложить новую повестку дня. Совбез, АП, Кабмин, военные, дипломаты должны заранее разработать план дальнейших действий, перечень предложений по апгрейду переговорного процесса, обсудить границы компромиссов и сформулировать позицию Киева.

Требуется либо пересмотр прежних договоренностей, либо принятие принципиально новых. Формулировки должны готовиться уже сегодня. На самом деле их должны были подготовить позавчера. Но их нет.

Необходимо жестко обозначить — Украина не будет выполнять соглашения в одностороннем порядке. Необходимо оговорить, что вопросы территориально-административного устройства, внутренней политики и конституционных изменений не могут быть предметом международного обсуждения и разменной монетой в любых переговорах. А то нам рассказывают, как обустроить свой дом все, кому не лень, — от Путина и Лаврова до Меркель и ОБСЕ. Необходимо добиваться расширения круга участников переговорного процесса за счет более активного привлечения США и, возможно, Великобритании. Не надо стесняться напоминать им, что они — гаранты нашей безопасности. Необходимо предельно четко проработать вопрос возможного привлечения миротворческих миссий. Необходимо провести ротацию переговорной группы, усилив и обеспечив координацию действий подгрупп (что сегодня происходит недостаточно эффективно) и обеспечить должное взаимодействие переговорщиков с Совбезом, АП, Кабмином, дипломатами и военными (чего сегодня практически не происходит).

Необходимо, помимо прочего, выяснить роль и полномочия в переговорном процессе Виктора Медведчука, единственного, кому выпадает счастье общаться с двумя президентами…

Необходимо определить четкую линию поведения государства с набором конкретных шагов, в зависимости от сценария:

— если Конституция будет изменена, выборы в ОРДЛО состоятся и начнется «реинтеграция» на условиях России;

— если продлится нынешнее состояние «ни войны ни мира»;

— если будет взят курс на замораживание конфликта;

— если возникнет угроза полномасштабной войны.

Необходимо детально, с учетом военного, экономического и гуманитарного аспектов, проработать любой вариант. Вариант «стены» как временной меры. Вариант фактического отторжения территорий, предполагающий нескорую поэтапную реинтеграцию. Вариант отражения масштабной агрессии. Вариант гипотетической наступательной операции. Вариант сосуществования с мятежным краем, если ему будут дарованы полномочия, которые, вероятнее всего, приведут не к реинтеграции ОРДЛО, а к дальнейшей дезинтеграции государства.

В это время в этих краях возможно все. А, значит, готовиться нужно ко всему.

Планы должны быть четкими. Потребность в них возникнет скоро.

Информация о материале

Опубликовано: 18 января 2016

Аби найняти фірму заступника Кернеса у метрополітені проігнорували вчетверо дешевших киян

ТОВ «Інекс-Пульт» 28-30 грудня уклало угоди на послуги технічного обслуговування пристроїв автоматичної пожежної сигналізації на об’єктах метро у 2016 році на 4,09 млн грн. Про це повідомляється в «Віснику державних закупівель».

КП «Харківський метрополітен» заплатить фірмі 2,57 млн грн, що у півтора рази більше, ніж коштувала угода метрополітенівців з «Інекс-пультом» на 2015 рік.

Ще 1,52 млн грн. фірма отримає від комунального підприємства «Підземне місто» за обслуговування пожежної сигналізації у 51 підземному підвуличному пішохідному переході біля станцій метро.

Засновниками ТОВ «Інекс-пульт» є ПП «Фірма «Інекс», Сергій Запрій, Віктор Мєліхов, Олена Сухорада. Власником «Фірми «Інекс» є безпосередньо Олександр Попов, заступник Харківського міського голови з питань сім’ї молоді та спорту.

На тендері метрополітену львівське ПП «Центр Безпеки Бізнесу» пропонувало свої послуги за 1,20 млн грн., тобто більше ніж вдвічі дешевше від фірми Попова. Однак цю пропозицію було відхилено через формальні претензії до поданих довідок.

З решти допущених до участі заявок пропозиції «Інекс-пульту» все рівно не була найдешевшою. Київське ТОВ «Безпека плюс» пропонувало виконати роботи за 0,69 млн грн., тобто майже вчетверо дешевше від фірми заступника Геннадія Кернеса.

Однак кияни теж не отримали контракт. Оцінка пропозицій проводилась за складною формулою, у якій ціна пропозиції «важила» лише 50%, а ще по 25% припадало на критерії «умови оплати» і «швидкість реагування на виклик». Разом з тим, навіть повний програш по двом легшим критеріям давав перемогу киянам по ціні. Оскільки їх пропозиція була дешевшою у 3,7 рази.

Нагадаємо, Олександр Попов був призначений заступником мера Геннадія Кернеса у 2011 році. Після цього фірми Попова почали вигравати багатомільйонні комунальні тендери.

Информация о материале

Опубликовано: 18 января 2016