Главная
Богово снова спутают с кесаревым
Эксперты считают, что в 2014 году пропасть между богатыми и бедными расширится еще больше. В то же время станет особенно заметной политика Ватикана, направленная на преодоление этой пропасти. Вряд ли она будет радикальной и бросающейся в глаза – это не метод иезуитов. Это не будет конкуренция с ООН в распределении готовых благ. Это будет «политика рыбака» – попытка дать людям не рыбу, а удочку. И ее основной формой станет доступное для бедных образование. Прообраз мы уже могли наблюдать в прошедшем году – проект бизнес-школ, которые Ватикан открывает на Кубе. Воспитательные инициативы Апостольской столицы в долгосрочной перспективе уже показывали свою эффективность и доказывали, что в конечном итоге все упирается в воспитание. Никакими реформами не спасешь положения, если нет достаточного количества подготовленных к переменам реципиентов.
Власти и доминирующие классы вряд ли встретят воспитательные и образовательные инициативы Ватикана на ура. Особенно учитывая тот факт, что полигоном для отработки программы выбраны коммунистические и социалистические страны Латинской Америки. Да и у «мировой закулисы» будут возражения. Разделение мира на богатых и бедных – штука выгодная. Поэтому в ближайшее время Ватикан ожидают всплески, по крайней мере, информационных войн. А со стороны левых диктатур – даже открытое противостояние.
Вместе с тем в следующем году нам не удастся попрощаться с фундаментализмом. Напротив, он усилит свои позиции. Причем не только за счет роста собственно религиозных настроений, но и из соображений политических. Или лучше сказать – идеологических. Религия многим кажется удобной, готовой идеей, вокруг которой легко сплотить людей. Поэтому в нынешнем году будут расти и множиться «духовные скрепы». Их будут внедрять где с разрешения, где при деятельной поддержке, а где и по прямому политическому заказу. Радикальные настроения будут пронизывать все мировые религии. Можно ожидать не только привычных уже выступлений исламистов, разгромов выставок и спектаклей под лозунгами «православие или смерть». Не исключено, что политика папы Франциска вызовет всплеск активности радикальных католических групп. Которые удивительным образом окажутся на руку политическим и финансовым «хозяевам мира».
Исламский фундаментализм будет расцветать на Ближнем Востоке и в Северной Африке, переживающих «войны идей». Здесь уже традиционно социальные конфликты переводятся в религиозную плоскость – сознательно или полусознательно. То же может произойти в Центральной Азии – после вывода американских и британских войск из Афганистана исламисты могут захватить своими идеями среднеазиатские республики бывшего СССР.
В целом всякий, кто произносит «с нами Бог» из соображений идеологических, бросает спичку в лужу керосина. Религиозный радикализм силен как никогда, любая война в любой момент превращается в религиозную. Как ни странно, в начале XXI века религия — снова зона страсти. В умелых руках она превращается в политтехнологию. Но нет рук достаточно умелых, чтобы удержать при этом руль.
У ислама, впрочем, будут и другие проблемы в ближайшем будущем. Во-первых, внутренние: не утихающий конфликт между шиитами и суннитами, а также более мелкими течениями, время от времени выливающийся в резню. По этой границе могут произойти в том числе расколы стран, в которых последователи разных ветвей ислама проживают локально. Во-вторых, внешние. Неуправляемость и агрессивность некоторых экстремистских группировок приводят к тому, что от ислама устают. Ответы становятся все менее симметричными. Уже в этом году ислам стал запрещенной религией в Анголе – преимущественно христианской стране, страдающей от агрессивных исламистов. К ее опыту присматриваются соседи, тоже уставшие от «священных войн» местных и привозных головорезов. На очереди Центрально-Африканская Республика, где сейчас идет война между христианским большинством и исламистами, захватившими власть в стране. Возможно, уже в ближайшее время ислам в некоторых странах Африки окажется в том же положении, в каком находится, скажем, христианство в Пакистане.
Причем африканские страны, не замеченные в приверженности к демократическим принципам, делают то, о чем молча думают в странах Европы. Здесь разочарование в мультикультурализме главным образом также связано с агрессивным радикализмом выходцев из мусульманских стран. Здесь тоже скапливается «усталость от ислама». Но она в ближайшее время найдет выход только в ужесточении миграционной политики.
Не рассосется котел противоречий в Индии и прилегающих индуистских странах, которые компенсируют свои исторические травмы, нанесенные еще во времена Великих Моголов. Идея очистить Индостан от мусульман жива. Потому мира в поясе Кашмир – Пакистан – Афганистан, который, возможно, распространится на постсоветскую Среднюю Азию, в ближайшем будущем ждать не приходится. Наоборот, тут будет закаляться сталь воинственного ислама.
В западном мире будет наблюдаться хоть и не столь опасная, но оттого не менее судьбоносная тенденция: водораздел между религиозным и секулярным станет еще четче. Постепенно скатываются в кризис потребительская идеология и идеи «общества всеобщего благосостояния». Это побуждает людей к поискам иных мировоззренческих оснований – которые они с легкостью отыщут в «традиционных» религиях или их нью-эйджевских эрзацах. Потребительские и либеральные идеологии сделали многое для того, чтобы стать заменителями религии. Но окончательно они ими не стали. Возможно, им придется найти способ это сделать – или уступить новой волне религиозности.
Этот водораздел задевает нашу часть мира довольно ощутимо. «Крестные ходы против евросодома» – это, конечно, цирковое представление. Но поддержка «традиционных ценностей» (сводящихся в основном почему-то к вопросу гомосексуализма) очень часто отождествляется с религиозностью, церковностью и другими атрибутами того, что мы называем «нашей традицией». Таким образом, даже в Украине, с нашей терпимостью и, в общем, равнодушием к религии, эти противоречия ощутимы. Куда более высокий градус противостояния в регионах более озабоченных религиозно – в государствах Латинской Америки, мусульманских странах Азии и мусульманских районах европейских мегаполисов.
Иначе этот водораздел выглядит в странах, официально подавляющих религию. К сожалению, не прекратятся в ближайшем будущем ни расстрелы за исповедание любой религии в Северной Корее, ни преследования верующих в Китае.
- Информация о материале
У страха права велики
Власть придумала, как надо укротить протест. По крайне мере, она, власть, так считает. Пакет скандальных законов, гамузом принятых провластным большинством в минувший четверг, должен стать инструментом принуждения к покорности. Более эффективным чем "Беркут".
Такую точку зрения неофициально высказал ряд провластных политиков. Логика проста: "Испугаетесь и отползете — вот и славно. Не угомонитесь — будем наказывать". Люди, близкие к Банковой, убеждены: испугается подавляющее большинство. Не дойдет с первого раза — покажут, что не шутят. Предполагается: после первых показательных экзекуций у значительного числа противников режима включится инстинкт самосохранения. И в рядах активно протестующих останутся маргиналы, экстремалы и экстремисты, реальной угрозы для власти не представляющие. У просыпающегося народа-исполина начал прорезаться зычный голос. Уху власти милее ворчание ягнят, ожидающих Курбан-Байрама.
Вопрос сторонникам режима, — почему пресловутый инстинкт не включался у нонконформистов до сих пор, — остался без исчерпывающего ответа. Один из вопрошаемых ограничился намеком: так мы ведь еще толком и не начинали пугать. Другой высказал туманное предположение, что пакет реакционных законов — лишь дебют законодательного мракобесия. Ей-Богу, фантазии не хватает, дабы сообразить, что еще они собираются запретить?
Случившееся в четверг предельно упростило ситуацию: "ястребов" из провластной команды узаконенное беззаконие избавило от условностей, идеалистов из числа противников режима — избавило от иллюзий. Виктора Федоровича "кодекс правовой державы" (так это нормативное уродство окрестил торжествующий Колесниченко), очевидно, призван был избавить от страха. "Гарант" игнорировал Евромайдан с таким поразительным упорством, что возникал неизбежный вопрос — он такой толстокожий или такой бесстрашный? В четверг был дан четкий ответ: он такой трусливый. До какой степени нужно бояться собственных граждан, чтобы благословить подобную "правовую" ересь? Интересно, этот риторический вопрос будет квалифицирован как клевета или как экстремизм?
Не суть важно, кто именно выковал оружие для потенциальных репрессий — Андрей Портнов, Виктор Медведчук или кто-то еще. Важно, что заказчик нуждался именно в таком инструменте, и он его получил. Неважно, что подавляющее большинство провластных парламентариев (как нам доподлинно известно) не имели ни малейшего представления о том, что именно они поддержали дружным поднятием рук. Важно другое: они готовы были голосовать за что угодно, не читая. И только один из них — Табалов — в Сети написал, что отзывает свой голос, после того, как узнал, что именно он "освятил". Неважно, что при утверждении этих, с позволения сказать, законов была грубо нарушена установленная процедура. Важно, что это нисколько не волнует ни тех, кто должен следить за соблюдением правовой чистоты в государстве, ни, тем более, тех, в чьи руки будут переданы эти отмычки, кнуты и удавки, отчего-то величаемые законами.
Внося реакционные правки во внушительное количество законодательных актов, власть сигнализировала обществу о серьезности своих намерений. Часть узаконенных инициатив, вроде предписания "больше пяти машин не собираться" — в самом деле, диковинные новинки. Но значительное число корректив — механическое ужесточение существовавших норм. Где-то повысили планку штрафа, где-то штраф заменили арестом, где-то ограничение свободы "покращили" до лишения свободы, где-то — существенно увеличили полагающийся срок заключения. Режим напомнил гражданам: за многое из того, что они делали последние полтора месяца, можно было наказывать. Но она, власть, давала время одуматься. Время истекло. Теперь наказывать будут строже. И не только за то, что совершалось. Но и за многое другое. Практически за все. А, значит, практически всех. Всех, кто не хочет в загон для жалких ягнят и тупых баранов…
События последних недель окончательно убедили Януковича в том, что главный и, пожалуй, единственный оплот режима — карательные органы — МВД, СБУ, прокуратура и суды. Представители именно этих ведомств и стали главными героями законотворческого "комикса-триллера". С одной стороны, Банковая дала понять, что она не просто не сдает "своих", а расширяет круг находящихся под опекой режима. Положения закона №3879 распространяют систему особого государственного патроната и специальной защиты уже не только на судей, но и на сотрудников аппаратов судов. Не только на сотрудников правоохранительных органов и их близких родственников, но и на всех членов их семей — отчимов, падчериц, прадедов, правнучек, усыновителей, опекунов и т.д. и т.п. Вплоть до сожителей. Отныне любой из них вправе получить оружие и спецсредства индивидуальной защиты. Их жилье и имущество на бюджетные средства будет браться под защиту и оборудоваться средствами охранной и противопожарной сигнализации, в их интересах (и опять-таки на деньги налогоплательщиков) могут использоваться оперативно-технические средства. А поползновение на любого из длинного перечня граждан, приравненных в правах к сотрудникам милиции и судьям, будет караться "по полной программе".
Сбор, хранение, использование или распространение информации не только о судье, но и о, скажем, его мачехе, пасынке или гражданской жене может "потянуть" на три года лишения свободы.
Если ранее угроза (только угроза) уничтожения или повреждения имущества судьи предусматривала до трех лет лишения свободы, то теперь аналогичное правонарушение в отношение не только судьи, но и его прабабушки, сулит четыре.
До появления закона №3879 минимальным наказанием за "влияние в любой форме на сотрудника правоохранительного органа или работника государственной исполнительной службы с целью препятствования исполнению им служебных обязанностей" (согласно 343 статье Уголовного Кодекса) был штраф в сто необлагаемых минимумов. Нынче — минимальная планка поднята в два раза. Смысл 343 статьи УК уточнен: преступлением теперь становится также сбор, хранение, использование и распространение конфиденциальной информации не только о сотруднике МВД, но и о любом члене его семье. А еще — "распространение материалов и информации, носящих явно оскорбительный характер и демонстрирующих дерзкое неуважение к сотруднику правоохранительных органов". Представляете себе применение этой нормы в наших судах? Особо "дерзких" могут приговорить к исправительным работам на срок до года или присудить арест на полгода. Ранее неподчинение сотруднику милиции, сопровождающееся угрозой и насилием могло обернуться и ограничением свободы. Сейчас предусмотрено исключительно лишение свободы. До семи лет. Ранее — до пяти.
В бюджете предусмотрено повышение расходов на содержание МВД и прокуратуры. Киваловский закон об амнистии стал индульгенцией костоломам из "Беркута". Власть представляет стражам режима новые гарантии безопасности (безнаказанности?). А еще, как многие полагают, новые формы заработка. Закон о запрете движения колоннами, включающими более пяти автомобилей, без разрешения ГАИ, безусловно, направлен против "автомайдановцев". Но это только с политической точки зрения. А если посмотреть с коммерческой? Ведь свадебный кортеж отныне тоже вне закона. Представьте ситуацию — приходит счастливый жених в соответствующий орган за разрешением, а ему отказывают.
— Кто вас знает, может, вы на Межигорье в лимузинах поедете?
— А, может, как-то решим вопрос?
И решат. И не только этот вопрос. Согласно новой редакции 10 статьи Закона "О милиции", без разрешения органов внутренних дел запрещено установление любых малых архитектурных форм; любых конструкций, способных служить сценой; любой звукоаппаратуры. Политический подтекст понятен — после введения новшеств в действие, Евромайдан наверняка окажется вне закона, в отличие от Антимайдана. Но есть и другая сторона — сцены и МАФы устанавливают не только участники политических акций. А в законе упоминаются не только митинги и демонстрации, но еще и уличные походы, и собрания. Под эти формулировки можно, при желании, подогнать что угодно. Хотите сцену для мини-концерта? Палатку для раздачи, к примеру, рекламной продукции? Хотите — приходите — договоримся.
То, что в четверг власть перешла к законодательному обеспечению функционирования полноценного полицейского государства, очевидно. С одной стороны существенно расширен круг прав и привилегий силовиков. С другой — неимоверно расширен круг потенциальных объектов репрессий.
Введение уголовной ответственности за экстремистскую деятельность — попытка обуздать инакомыслие в целом. Изготовление, хранение и распространение экстремистских материалов, в том числе через медиа, предполагает штраф от 200 до 800 необлагаемых налогом минимумов. Рецидив может стоить лишения свободы до трех лет. Определение понятия "экстремистский материал" настолько широко, что под него можно подогнать что угодно. На усмотрение суда.
Возвращение уголовной ответственности за клевету — удавка для медиа. От себя добавлю — наши компетентные органы способны отыскать клевету в чем угодно. Знаю не понаслышке: в 98-м был фигурантом дела о клевете. Повод — написание сказки, в которой не было ни одного реального персонажа.
Узаконенное табу на любую информацию о милиции — тоже касается, в первую очередь, масс-медиа. Но "под раздачу" может попасть любой, публично выразивший "дерзость" или "неуважение" в адрес человека в погонах. Например, в сети. Но для начала его отключат от Интернета.
Упрощение процедуры снятия депутатской неприкосновенности и угроза ее ликвидации на планируемом референдуме — способ укрощения парламентской оппозиции. Власть уверена, что референдум состоится, и большинство населения с удовольствием поддержит идею отмены депутатского иммунитета. Боятся ли оппозиционные депутаты лишиться "зонтика"? Некоторые не боятся и даже расстаются с ней добровольно…
Внедрение заочного уголовного производства — дамоклов меч над любым инакомыслящим. Благо, подвести под юридическую ответственность теперь можно будет любого неугодного. Юридическое управление парламента усмотрело в этом ноу-хау угрозу нарушений прав граждан и "создание реальных возможностей для серьезных служебных злоупотреблений со стороны органов досудебного расследования". К мнению юристов из аппарата ВР никто не прислушался.
"Заочка" может коснуться любого новоявленного диссидента. Но "клиент" номер один, безусловно, Юлия Тимошенко. Режим не ждет ничего обнадеживающего от будущего решения Европейского суда по правам человека. А тут еще из Москвы на Банковую пришла нежданная новость, что лучшие специалисты в сфере исцеления грыж и протрузий обитают в РФ…
Если Виктору Федоровичу под давлением и Запада, и Путина, придется отпускать Юлию Владимировну на лечение за рубеж, то он, вероятно, предпочтет, чтобы местом врачевания оказалась Россия. Если сама узница даст согласие на подобную ссылку. Но при этом Янукович кровно заинтересован, чтобы на родине Тимошенко была "обложена" максимальным количеством приговоров. От греха. "Заочка" в этом деле — ему в помощь.
Введение статуса "иностранного агента" — удар по общественным организациям. Структуры, полностью либо частично финансируемые из-за рубежа подлежат особой регистрации и специальному налогообложению. За участие в политической деятельности "агенты" могут быть объявлены вне закона.
По иронии судьбы, формальным главным "иностранным агентом" является… государство, структуры которого поглощают огромное количество всевозможных грантов. Но об этом авторы новшеств как-то не вспоминают. Получит ли статус "иностранного агента" Кабмин? Налоговая? Минобороны? Минюст? Минздрав? Список можно продолжить.
И будут ли налоговые органы бдительно отслеживать организации, финансируемые российскими донорами? Например, в рамках масштабного проекта "Русский мир"? Или "русский" уже перестал быть "иностранным"? Тогда это тоже следует узаконить.
Ужесточение правил проведения массовых акций — капкан для любого неравнодушного. Правонарушением отныне является не только участие в несанкционированных акциях (а выдавать эти санкции никто, судя по всему, не будет), но и любая помощь в их организации. Например, подвоз дров или обеспечение протестующих едой. Вполне возможно — и оказание медицинской помощи.
Запрет на движение в колоннах — удар по Автомайдану. Маршрут движения необходимо согласовывать с ГАИ. За участие в самовольном автопробеге можно лишиться и прав, и машины.
Запрет на использование касок и масок — в первую очередь, удар по отрядам самообороны. Шуточное обещание активистов Майдана использовать вместо касок кастрюли не сработает. Законодательство запрещает использовать все, что можно трактовать как попытку замаскировать внешность. Под это определение вполне подпадают и каска на голове, и низко надвинутая шляпка, и темные очки. Костюм Святого Мыколая. Фиговый листок.
Блокирование доступа к жилью — теперь тоже серьезное правонарушение. Оно не только лишает протестующих шанса съездить "в гости" к сильным мира сего (скажем не в колонне, а по одному). Оно еще и позволяет удалять протестующих из любой точки любого населенного пункта на основании "жалоб недовольных горожан".
Введение серьезной ответственности за несанкционированное вмешательство в работу государственных информресурсов — попытка отбить желание выражать свой протест посредством DDOS-атак на сайты госорганов. При этом искать виновных в многочисленных DDOS-атаках на СМИ, СБУ не спешит. А что их искать? Кому, как СБУ этого не знать…
Предоставление личных данных при покупке SIM-карты — нормальное желание любого тоталитарного режима установить тотальный контроль над населением. Но ведь подобная норма существует и в США, и в некоторых странах ЕС? Да, только на Западе ограничения появились в рамках борьбы с терроризмом, а не в рамках борьбы с народом…
Ужесточение ответственности за призыв к свержению строя — попытка заткнуть рот любому недовольному. Понять, что именно авторы законодательства разумеют под призывами к свержению, трудно. Подозреваю, что даже "Панду геть!" или "Овощ созрел! Пора убирать!" можно подвести под это определение.
Перечислять новшества можно долго. Просчитать масштабы возможных "зачисток" — невозможно, учитывая практику применения законов нашими судами. Можно предположить: не то что на любое проявление несогласия, а даже на высказывание собственного мнения теперь легко будет отыскать соответствующую статью. Превращающую гражданина в преступника.
Возможно, и даже нужно говорить о фактическом нарушении Конституции, запрещающей сужать права и свободы граждан. О продолжающейся узурпации власти. О ФСБшных "кальках", о добровольной сдаче Януковича в русский плен. О страхе "гаранта" перед 2015-м, толкающем его на кастрацию гражданской воли.
Что делать? Не бояться. Ни их, ни их законов. Как говорил Кант, закон, живущий в нас, называется совестью.
Вот и узнаем, у кого она осталась.
- Информация о материале
Пожар на ювелирной фабрике становится секретным: деньги «похоронят» уголовное дело
Странный вопрос — на что способны деньги в особо крупных размерах? Почти на все. Если они нажиты неправедными способами — на большой срок по приговору суда — это теоретически. О странностях пожара на «Хартроне».
Если источниками их происхождения никто не интересуется — на гарантию того, что их обладатель будет освобожден от любого наказания. По крайней мере, в нашей державе.
О том, что на деньги в особо крупных можно накупить гигантское количество хлеба, я не говорю, поскольку это и так понятно. Но можно еще по-человечески помочь пострадавшим от пожара на Харьковской ювелирной фабрике и семьям погибших там же. Но этого не будет — и тому есть не одна причина.
Для начала неплохо было бы понять, что это был за пожар и откуда он взялся, как произошел. А вопрос не праздный, если учесть, что меры безопасности, предпринятые в сгоревшем предприятии, были просто беспрецедентные. Везде стояли электронные замки, у каждого работника была карточка, которой определялись права его доступа в то или иное помещение.
Причем, правом полного доступа во все комнаты и цеха обладали единицы. Наверное, правильнее было бы сказать — один человек: фактический владелец ООО «Харьковская ювелирная фабрика» Вилен Михайличенко. А электронные замки, тройной шлюз на входе в помещение предприятия, мощные и очень дорогие системы безопасности были установлены по его требованию.
Фактически он и был настоящим руководителем предприятия. Все остальные только выполняли его распоряжения. Так, Игорь Остроумов, числившийся директором, на деле был зав. производством, главбух Татьяна Самойлова заведовала реализацией, Павел Сомов, еще один партнер Вилена Михайличенко по другой фирме — ООО «Электротехника», занимался оптовым сбытом. Кстати, Игорь Остроумов совмещал должность директора ООО «Харьковская ювелирная фабрика» с директорством в ООО «Электротехника».
А что до безопасности, то, например, для того, чтобы попасть внутрь помещения предприятия, нужно было пройти три двери, из которых могла быть открыта только одна. И пока она не будет закрыта, следующая не откроется. И что поначалу особенно удивляло, все электронные замки в случае обесточивания помещения закрывались. Обычно они открываются — хотя бы по той причине, что неизвестно, сколько не будет электричества, надо выпустить людей. А в цехах ювелирной фабрики все было наоборот.
Что же касается того цеха, откуда начался пожар — в нем не могло быть легкогорючих жидкостей по определению. Там изготавливали формы для ювелирных украшений, и люди, которые их делали, именуемые в обиходе «восковиками», разве что размягчали в керосине резиновые формы и делали формы из воска.
Согласитесь, керосин так быстро и интенсивно не горит — настолько, чтобы люди не успели выбежать из-за стола, добежать до двери, и сгорели практически на месте, где сидели. А пронести в цех что-то другое они не смогли бы по причине все той же беспрецедентной безопасности. Разве что кто-то сильно постарался, скрытно принес на производство, например, банку азотной кислоты и влил ее в керосин, создав таким образом один из распространенных рецептов «коктейля Молотова».
Но зная о том, какие средства Вилен Михайличенко потратил на организацию систем безопасности, невозможно не задаться вопросом — зачем все это? А ответ прост — Вилен Вилиминович опасался проверок в стиле маски-шоу, ибо фабрику свою он не на пустом месте создавал. А начиналась она на деньги небезызвестного народного депутата Александра Фельдмана, и Михайличенко был в доле.
Конечно, не в пару процентов — все-таки небезызвестная финансовая пирамида «Аллегро» была им организована, когда Фельдман еще и в мыслях не имел рынка «Барабашово», тогда он еще был мелким предпринимателем. А Михайличенко уже в 92-93 годах набрал вкладов от населения, и был таков.
Денег, принесенных доверчивыми харьковчанами, осталось у него столько, что он уже всерьез подумывал о том, чтобы скупить в 1993-м харьковский банк «Добродій». Но тогда затея не удалась, а позже банк достался другому человеку, и теперь носит гордое имя «Мегабанк». А Михайличенко привычно ушел в тень — в 90-х и в начале 2000-х он ни в одной своей фирме не числился, и только совсем недавно решил выйти из тени. Возможно, потому, что методы управления предприятиями его брата Олега ему казались чрезмерно мягкими.
Итак, в начале двухтысячных он «отжал» ювелирную фабрику у своего компаньона Александра Фельдмана. Последний, понятное дело, жутко обиделся, и поскольку у него уже были деньги в особо крупных размерах, устроил Вилену Михайличенко «веселую жизнь». Проверки в стиле «маски-шоу» на этой фабрике появлялись словно по расписанию — строго раз в месяц. Понятно, что такое отношение со стороны бывшего партнера Михайличенко не понравилось, и при первой же возможности он купил себе здание и перевел предприятие туда, оборудовав его беспрецедентными системами безопасности.
Кстати, тут я должен попросить прощения у читателей, поскольку в предыдущем материале собственником помещения был назван другой человек — мэр Харькова, известный как уголовник по кличке «Гепа». Нет, здание принадлежало Вилену Михайличенко — пока «Гепа» еще не успел «приватизировать» НПО «Хартрон», несколько предприятий успели выкупить здания, в которых работали, вместе с землей под ними. Это им продал прежний директор «Хартрона» Евгений Айзенберг.
Когда в здание «Харьковской ювелирной фабрики» стало сложно попасть всем, включая и проверяющих, Михайличенко мог подумать о расширении бизнеса. Тем более, что в последние годы налоговики откровенно «прессовали» ювелиров. Доходило до того, что в ювелирных магазинах стояли по несколько налоговиков и ждали факта реализации, чтобы его зафиксировать и привлечь руководителя к ответственности...
Оказывается, налоговую службу не устраивало то, что харьковские продавцы ювелирных изделий в большинстве своем были предпринимателями на упрощенной системе налогообложения. И тогда налоговики стали всем им объяснять, что они не ювелирные изделия реализуют, а продают драгметаллы. А этот вид деятельности может осуществляться только на общей системе налогообложения. И объявили охоту на ювелиров. Последние же стали переводить бизнес в другие страны, чаще всего в соседнюю Россию.
Возможно, это и стало причиной того, что Вилен Михайличенко создал ООО «Золотой город» в Белгороде. Возможно, он перевел бы туда свой бизнес, но оказалось, что производить все же выгоднее в Украине — в России сложнее с налогами, да и рабсила там стоит дороже. Зато продавать ювелирные украшения выгоднее в России. Так и появилась обычная теперь схема — производство работает здесь, а готовые изделия идут на экспорт в Россию. И чаще всего контрабандой — чтобы не платить лишние подати державе. Вилен Михайличенко не стал исключением.
ООО «Харьковская ювелирная фабрика» (Харьков) и ООО «Золотой город» (Белгород) успешно сотрудничали. Иногда случались проблемы — например, в 2012 году харьковское предприятие пересылало на белгородское резиновые формы. А среди них обнаружилась контрабанда. На место выехали сотрудники УБЭП, но я же не зря говорил вначале о деньгах в особо крупных размерах — проблема была улажена. Зато со ввозом в Харьков кристаллов Swarovski под видом простого стекла проблем не возникло. А когда все каналы были отлажены, процесс пошел.
В течение первых 7 месяцев 2013 года ООО Харьковская ювелирная фабрика" поставило своему белгородскому побратиму 190 килограммов золотых украшений. Однако фактически можно говорить о неизмеримо больших масштабах, а эти пару центнеров были необходимы только для того, чтобы создать видимость легальных поставок.
Остальное шло контрабандой и в гигантских количествах продавалось на большей части территории России. Причем, продавал Михайличенко свою продукцию по изрядно заниженным ценам. Он был намерен выжить с российского рынка всех и вся за счет демпинга. И российские ювелиры были им крайне недовольны. Но несмотря на это, он наращивал обороты — активно искал каналы сбыта, участвовал в выставках.
Демпинг как средство конкурентной борьбы очень эффективен, если на него есть деньги. А денег он требует огромное количество — надо продержаться почти без прибыли, а то и с убытком до тех пор, пока конкуренты не уйдут с рынка. А они тоже намерены выиграть гонку. Значит, нужно привлекать какие-то средства со стороны. Видимо, поэтому Вилен Михайличенко в последнее время брал большие кредиты в банках. Если судить по страховкам, то кредиты были гигантскими. Но, вероятно, ему было на что рассчитывать...
Точнее, было на что рассчитывать, если бы не пожар. А заинтересованных в том, чтобы угробить бизнес Вилена Михайличенко, хватало. Тут и Фельдман, который по сей день помнит, что когда-то ООО «Харьковская ювелирная фабрика» принадлежало ему.
Тут и российские ювелиры, которых Михайличенко сильно теснил на их же рынке. Кстати, судя по тому, насколько оперативно российские издания вдруг стали перепечатывать материалы о пожаре в ювелирном цеху, интерес у россиян есть, и немалый. Вполне возможно, в этом же ряду обиженных стоит и кто-то из банкиров — владелец ювелирной фабрики вполне мог «забыть» вернуть то, что занимал.
И тут возникает вполне закономерный вопрос — что же будет с уголовным делом, накажут ли кого-нибудь за гибель людей? А если да — то кого именно?
Как уже было написано выше, всем на «Харьковской ювелирной фабрике» распоряжался ее учредитель Вилен Михайличенко. В то же время руководитель, первое лицо предприятия, которое несет полную ответственность за все происходящее в стенах фирмы, — Игорь Остроумов.
По всем и всяческим писанным законам его и надо привлекать. Но тут есть нюанс — Остроумов работает у Михайличенко давно, директорствует в нескольких его фирмах. Соответственно, Остроумов — один из немногих людей, знающих истинное положение дел в бизнес-империи Михайличенко. И отдавать его под следствие нельзя — в «благодарность» зиц-директор может сболтнуть что-нибудь лишнее. Значит, его надо объявить ни в чем не виновным.
Но тогда возникнет другой вопрос — кто кроме директора отвечает за работу предприятия? Если бы речь шла о финансово-налоговой стороне дела, то можно было бы привлекать главбуха, но нынче не тот случай. А директора нельзя — у Михайличенко есть еще серебряное производство, которое также работает на российский рынок, причем партии продукции там измеряются тоннами.
И только микроскопически малая его часть идет в продажу здесь, через ювелирные отделы сети супермаркетов «Класс», владелец которых — предводитель Коминтерновского райкома Партии регионов Александр Лобановский — тесно дружит с Виленом Михайличенко, выступая в качестве дополнительного фактора прекращения расследования причин пожара. У Михайличенко есть и торговля оборудованием для ювелирного производства, у него есть и риэлтерский бизнес... Также Михайличенко близко знаком с мэром Харькова «Гепой».
Возможно, именно поэтому чиновничья риторика на тему ущерба, пострадавших и погибших становится все более невнятной. Возможно, поэтому погорельцев уже выписывают из больницы в обстановке повышенной секретности. И уж наверняка по этой причине несколько редакций обзванивала пресс-секретарь прокуратуры Харьковской области Вита Дубовик и фактически пыталась ввести цензуру — требовала, чтобы имя-фамилия директора ООО «Харьковская ювелирная фабрика» не публиковались.
Идиотизм, конечно: для того, чтобы узнать, кто является руководителем предприятия, достаточно просто зайти на сайт государственного предприятия «Информационно-ресурсный центр» и найти информацию о предприятии в едином госреестре, элементарно заполнив форму поиска. То есть, о каких-либо сведениях, составляющих тайну следствия, речи быть не может. Но прокуратура все равно недовольна. Недовольство это естественными причинами — вроде интересов следствия — объяснить невозможно. А это нас отправляет к вопросу, заданному в начале статьи — о возможностях денег в особо крупных размерах.
- Информация о материале
Жена не знала, что развод кончается разводом
Жительница Великобритании попыталась вочередной раз подать всуд насвоих адвокатов побракоразводному процессу. Женщина обвинила ихвпрофессиональной небрежности. Адвокаты, видите ли, несообщили ей, чтозавершение бракоразводного процесса, инициированного ею самой, приведет к… разводу.
Джейн Малкахи, какпишут британские СМИ, уже дважды подавала всуд наюристов, нооба иска были отклонены. Аженщина продолжала утверждать, чтоадвокаты должны были четко объяснить ей, чторазвод может привести красторжению брака, которого она, оказывается хотела избежать. Юристов своих она непредупредила, потому чтоони должны были сами догадаться, так какона придерживалась римско-католической веры.
Вянваре суд рассмотрел апелляцию ивновь отклонил нелепый судебный иск.
- Информация о материале
Это дело
Я учился в восьмом, когда в школе организовали кинокружок. Для провинциального городка с населением десять тысяч это было круто. Как звали руководителя я честно говоря уже не помню. Вроде Дмитрий Михайлович. Неважно. Промеж себя мы его называли "Этодело". "Это дело" было его любимой присказкой. "Это дело мы вставляем вот сюда, а это дело просовываем вон туда".
У него была довольно своеобразная манера обучения. Всё что он показывал, он будто сам делал в первый раз. "Так. Поглядим, как это дело тут крепится. Володя, посмотри. Вроде правильно, да?" Этодело был "химик". Не химик в смысле учёный, а "химик" в смысле человек, которому самый гуманный в мире суд заменил срок пребывания в колонии исправительными работами на стройках народного хозяйства. То есть "химией". Как он попал в школу? Вроде у кого-то из учителей муж служил в спецкомендатуре, где Этодело был на хорошем счету. Водку не пил, осуждён был по какой-то хозяйственной статье, и на досуге увлекался любительской киносъёмкой. А что делать? Где ещё брать кадры, если треть городка сидит, треть готовится сесть, а треть охраняет одних от других? У нас в старших классах, к слову, производственное обучение вёл прораб с зоны. И он неоднократно заявлял, что с зеками работать намного проще и спокойней, чем с десятиклассниками.
Поначалу от желающих взять в руки кинокамеру и последовать непростым путём красноармейца Некрасова отбою не было. В кружок записалось человек сто. И немудрено. Во времена, когда "Советский Экран" выходил двухмилионным тиражом, и на почитать его в библиотеке стояла очередь, приставка "кино" имела магическое свойство. Директрисса предложила установить вступительный ценз на основании поведения и успеваемости. Но Этодело категорически возразил.
- Записывать будем всех желающих.
- Как же вы справитесь?!
- Не волнуйтесь, я справлюсь. - коротко ответил тот.
Он был не так прост, как казался, этот мужичок.
Уже после первого занятия количество участников кружка сократилось втрое. Скучные лекции по физике, оптике, и химии, схемы и формулы на доске, непонятные термины в тетради, всего этого слава богу хватало и на уроках. К третьему занятию осталось человек двадцать. Я высидел просто потому, что увлекался фотографией, и мне было интересно. На пятое занятие пришло двенадцать человек. Этодело обвел нас взглядом, пересчитал, отложил в сторону мел, и сказал:
- Ну вот теперь нормально. Можно, это дело, и начинать.
А уже через месяц человек с кинокамерой стал непременным атрибутом всех школьных мероприятий. Наши фильмы из школьной жизни пользовались бешеной популярностью и собирали аншлаги. Этодело был хорошим руководителем. Как-то он умел ненавязчиво так организовать процесс, что каждому находилось занятие по душе, и никто не сидел без дела. То, что он не был профессиональным преподавателем и педагогом, добавляло нотку доверительности в наши отношения. Короче, нормальный был мужик.
А закончилось всё довольно неожиданно и печально. Приближался новый год. В последний день перед каникулами учителя как обычно, распустив учеников и закрыв школу изнутри, устроили вечеринку. И хотя Этодело не был членом педагогического коллектива, его пригласили. "В обнимочку с обшарпанной гармошкой". Кому-то же пришла в голову эта безумная затея - запечатлеть сие мероприятие на киноплёнку. Которая потом долго ещё пылилась в лаборатории в коробке с надписью "Новый год". После каникул про неё никто и не вспомнил.
Спустя какое-то время, уже ближе к весне, мы наконец закончили монтировать фильм на тему новогодних школьных утреников и огоньков. Определили время премьерного показа, сделали анонс. В зале было не протолкнуться, сидели на головах. Под нетерпеливый гул публики погасили свет, и начали кинопоказ. Кто перепутал плёнки, так и осталось тайной. Наверное в суматохе кто-то схватил не ту коробку. Новый год и новый год. Когда на экране пьяненькие учителя под беззвучную музыку стали непедагогично дёргаться и гримасничать, публика взвыла. Публика неистовствовала. Оператора, который попытался прервать несанкционированный кинопоказ, оттащили от аппарата. Коллапс наступил на эпизоде, где пьяный физрук с пьяным завучем прыгали наперегонки вокруг ёлки в мешках.
Конечно, разразился скандал. Нашу самую громкую премьеру объявили грязной провокацией. Все плёнки изъяли, лабораторию опечатали. И кружок прекратил своё недолгое существование. Только физрук за нас и вступился. Он сказал на педсовете, посвященном этому происшествию.
- Да ладно вам! Нормальное кино. Скажите ещё спасибо, что звука не было!
- Информация о материале
Телеведущий Дмитрий Киселев стал лицом компании по производству вентиляторов
Известный телеведущий Дмитрий Киселев стал лицом ведущей российской вентиляторной компании «РоСе». Как стало известно Smixer.ru, PR-специалистов «РоСе» привлекла своеобразная жестикуляция телеведущего.
«Дмитрий Киселев — известный, профессиональный телеведущий, — отметили в компании. — Но помимо этого, он замечательно работает в кадре руками: бесшумно, энергично и эффективно — как лопасти наших вентиляторов».
По словам собеседника агентства, в первом рекламном ролике Киселев возвышается над многочисленными включенными вентиляторами и активно машет руками. В финале видео журналист произносит фразу: «Вентилятор «РоСе» — заслуживает доверия!».
Участники фокус-группы, посмотревшие ролик, сошлись во мнении, что это редкость, когда диктор ТВ хорошо работает не только ртом, но и руками. Поэтому выбор Дмитрия Киселева в качестве лица российской вентиляторной компании более чем удачен.
- Информация о материале
Страница 1121 из 2102
