Автор 60 книг и десятков киносценариев. В частности, автор сценариев таких сериалов, как «Столетие Якова» и «Катерина». Благодаря этим фильмам телевизор включили даже те, кто давно его не смотрел Писатель Андрей Кокотюха об ограничении трансляции российского контента и почему пора прекратить показывать по всем экранам плач Ярославны
У нас нет молодого Ван Дамма, который бы дал всем по голове. Актёров-мужчин в возрастной категории 30–35 лет не хватает. Есть студенты, есть актёры на роли бабушек и дедушек, а молодых профессионалов критично мало. Не хватает и режиссёров, и сценаристов. Но они будут. В 2016 году был заложен фундамент украинской киноиндустрии. Госкино профинансировало более 100 проектов. И пусть эти фильмы ждёт разная судьба. Я надеюсь, что кому-то удастся выйти на самоокупаемость, кто-то прозвучит. Возможно, кто-то выстрелит вхолостую — этого не надо бояться.
Хватит убивать украинцев. Хватит показывать по всем экранам плач Ярославны. Нам нужно такое кино, в котором бы украинцы были победителями. В борьбе, в труде, в бизнесе, в любви. Пусть пафосно прозвучит, но должны же появиться фильмы, формирующие национальную идею. И они обязательно появятся!
Не все режиссёры и сценаристы знают свою аудиторию. Многие берутся за работу с амбициями снять фестивальное кино и стать интеллектуальными лидерами нации. А на самом деле украинскому зрителю недостаёт массовых фильмов и сериалов в самых разных жанрах: историческом, фантастическом, мелодраматическом. И всё это должно быть замешано на украинском контексте: с узнаваемыми героями, понятными историями, правдоподобными ситуациями.
Для меня понятие «мыло» вообще не несёт негативной смысловой нагрузки. И я рад, что сегодня на экраны выходит всё больше украинских сериалов. В частности, сериалы к которым я причастен, — «Столетие Якова» и «Катерина» это на 80–90% украиноязычные работы. Их посмотрели люди, которые раньше телевизор в принципе не включали. Многие были поражены, а кто-то кривился, говорил: «Мыло». Возможно, они ждали чего-то особенного и вдруг увидели обычный индустриальный продукт. Но, в конце концов, любое кино — это массовая культура.
Кино снимается, но показывать его негде и некому. В стране 380 экранов и 200 кинотеатров. Телевизионный рынок тоже крайне ограничен — три медиагруппы. Купить фильм они могут за $10–20 тысяч за серию, если говорить о сериалах. А полноценное производство начинается от $50 тыс. В итоге средства, которые вливают в кинематограф государство и частные инвесторы, физически не могут вернуться. Но это пока.
15 лет украинские продакшн-студии удовлетворяли запросы российского зрителя. Отчасти такая ситуация сохраняется до сих пор. Они заработали деньги, накачали мышцы, доказали, что способны снимать фильмы, сериалы и шоу мирового уровня. И теперь выглядят на отечественном рынке, как братья Кличко в школьном спортзале. Они говорят: мы запросто снимем украинское кино, на украинском языке, найдём актёров — но где деньги? Потому что в этом бизнесе вначале продают, потом покупают. Я никого не обвиняю, просто говорю, какова ситуация и что ещё какое-то время она сохранится.
Переломной точкой стал день, когда был принят закон, ограничивший трансляцию российского контента. Через неделю у меня уже было девять проектов в кино и на телевидении, и это только у меня. Прошёл год. И мы уже видим первые результаты. Пройдёт ещё четыре года, и кинопроизводство выйдет в плюс. У нас будет полноценная киноиндустрия и нормальный рынок. Украинцы победят всех, даже инопланетян.
