Игрища с переодеванием издавна были любимы на Руси. Сперва они были простонародными, с переодеванием в медведей и дураков, и церковь люто критиковала «напялены личины бесовския» и пляски с дудками, как отвлекавшие от молитвы и работы, потому что в те времена молитва заменяла телевизор, а работа была работой, вместо протирания жопы и тачпада в офисе.
Но потом Русь разделилась на Русь-Украину и Россию-Московию, строгие Рюрковичи кончились, подавившись шахматами и припадошно падая головой то на папкин жезл, то на собственный ножик, наступили просвещенные романовские времена, и переодеваться начала уже знать. Сперва Петр Первый переодевался то плотником, то капитан-бомбардиром, а ко временам Матушки Государыни Екатерины Второй придворные «машкерады» стали неотъемлемой частью культуры местной элиты. Церковь попыталась возражать, но, понаблюдав за судьбой сферического протопопопа в аввакууме (да знаю я, знаю как его звали, не учите), решила не выебываться, вспомнила кто тут Помазанник Божий, и сделала на этом месте послабление. Чем больше нагрешат — тем больше покаются.
В дальнейшем судьба праздников с переодеваниями менялась от переодеваний маскулинных девиц в гусаров из фильма «Гусарская баллада» до переодевания несовершеннолетней девочки в гигантский хуеобразный костюм кукурузы с пупырышками, заставлявшими пионервожаток нервно сжимать колени, из фильма «Добро пожаловать, або Посторонним вход воспрещен».
Большевики вообще достигли совершенства в переодевании, и если до них человеки переодевались, преимущественно в других человеков или животных (не считая робких попыток французов во времена марсельезы обряжаться в символы Свободы, Равенства и Братства — и даже были специальные люди,объяснявшие неграмотной толпе, тыча указкой, что «это не блядь с одной сиськой наружу, а Французская Республика»), то коммунисты во времена своих ритуальных шествий могли переодеться в любое существо, явление или даже понятие.
Можно было встретить людей в костюмах Мирового Капитала, Бытового Алкоголизма или Перевыполнения Плана. А однажды, еще пионером, я видел мальчика-Сатурна (в смысле планеты, а не древнеримского бога), с планетарным кольцом вокруг пояса, из-за которого он не мог зайти в туалет Дворца Пионеров, и на моих глазах планета чуть не обоссался, а также девочку-»двойку по математике», больше похожую на красную кобру в белых колготках.
На сегодняшний день дня ритуальное переодевание в России соблюдается только для проведения трех праздников — Хеллуина, Нового года и Девятого мая (если не считать многочисленные корпоративы, на которых пьяное быдло переодевается в топ-менеджеров). На Хеллуин переодеваются взрослые, на Новый год детям напяливают шапки с заячьими ушами, а вот на Девятое мая проходит общее переодевание с милитарным уклоном.
Новогодние детские заячьи уши завязываются на макушке или под подбородком, ко лбу прикалывается звездочка, и получается ушанка лыжного диверсанта Карельского фронта — это в эконом-варианте, в бизнесовом сегменте детям шьют крошечные костюмчики энкавэдистов с пистолетиками, из которых даже воробья не застрелишь, не то что бойца в спину, а лакшери-эксксклюзив предлагает коляски на гусеничном ходу и миниатюрные копии звезд Героя Советского Союза из металла банковской пробы 999 (при покупке пяти звезд — бонусом Звезда Героя Соцтруда).
Взрослые тоже марафетятся по-фронтовому. Глядя на медсестер с юбками чуть выше трусов и кирзяках на шпильке, мужчин, в пилотке поверх спортивного костюма, в голову приходят два популярные на фронте (но запрещенные в СССР) песни - «Ползет по полю санитарка, блядь-Тамарка» и «Меня вызывает особый отдел — почему ты с танком вместе не сгорел?»
Особенно отжигают диды-ветераны победного, 1945-го года рождения. В этот день они, как лыжники, ходят на двух палках, вместо одной, потому что старческие колени с артритом при одной палке не могут удержать суммарный вес медалей и орденов на кителях. В этот день черти отключают Брежневу сковородку и включают телевизор, и бывший политрук и генсек воет в аду от зависти так, что остальные грешники в ужасе замолкают. А ведь Леонид дорогой наш Ильич был реальным комбатантом, сорок раз добровольно ходил в десант на Новую (или Малую?) Землю, где больше одного дня прожить было проблематично, и один раз после подрыва на мине его из воды багром вытаскивали.
Ну любил он цацки, простим старику его слабость к коллекционированию, но если бы кто-то в 82 году сказал мне, что будут люди, превысившие Брежнева по числу наград, не будучи ни ветеранами, ни генсеками, я, будучи тогда 11-летним мальчиком, заподозрил бы в ненормальном дядечке маньяка, возможно педофила, и с криком «помогите!» бы побежал к ближайшему таксофону звонить милицию (звонок без двухкопеечной монеты).
Но когда по улицам Москвы бродит человек с хуем во лбу (простите, с пушечным стволом в картонной шапке-танковой башне), и на него, скучая смотрит милиция, и это нормально — тут явно не день памяти, а «машкерад» с переодеванием в кукурузу, получивший разрешение от Сената и Синода и лично одобренный Его Императорским Величеством.
* * *
Удивляясь российскому карнавалу, мы упускаем из виду одну важную вещь. Спустя столько лет после войны, когда уже дети тех дидов остались в ведомстве пенсионного фонда, россияне отмечают не столько день победы над нацистской Германией, сколько абстрактный и солидарный День Победы Вообще.
Побед у России настолько много, что они напоминают мушиный рой «некрупные но дохуя», а поскольку, следуя заветам Штирлица, запоминается последняя фраза, то реперной точкой стала «война Вов», всосав в себя все остальное — от щита, прибитого над Олегом на врата Царьграда до победоносного разгрома сирийских коровников реактивными штурмовиками.
Последняя фраза таки запомнилась лучше всего, потому что остальные победы россияне помнят на уровне «разгром Дмитрием Невским татарских орд на льду Куликова поля», или «победа над нацистскими шведами Наполеона». А первый раз попав на Красную площадь средний эрзянин спрашивает у местных — кто из двух дядек на памятнике будет тот самый гражданин князь Минин-Пожарский, который сидит, или который зигует? Ибо эти имена настолько же едины в коллективной памяти народа, как Маркс-Энгельс и Петров-Водкин.
Как совершенно четко и ясно сформулировал в очередной своей байке лейб-байкер Залдостанов, чьи несокрушимые мотоколонны опять были отброшены от Берлина ленивым и сонным польским пограничником: «мы должны покрыть себя славой своих дедов». Оно и понятно, голым ходить неприлично, и если своей славы нет, то надо прикрывать срамные места дидовской славой, или хотя бы переодеванием в дидов.
Однако, дидовской славы на всех не хватает, поэтому приходится одни победы воровать у других, другие сочинять, третьи отпиливать персональным кусочком от общих и праздновать в отдельный, собственный День Победы. «Руки прочь от нашего Гитлера!» - говорят россияне, отмечая Русскую Победу над Всеми не 8 мая и не 2 сентября, а в свой собственный день. И, чтобы «не смущать простые умы», видимо, и решили праздновать все сразу, гамузом, шумно и весело, с маскарадом и зарезервировать для России отдельный столик в ресторане Истории, не пуская за него по принципу «а вы с какой стороны приглашены - от жениха или от невесты?».
* * *
Маленькая справка. До захвата Украины (именно захвата, а не воссоединения, потому что до Екатерины Украина рассматривалась, скорее, как союзник, а не часть империи) победная история России состояла из серии сокрушительных пиздюлей, перемежаемая редким военным фартом — типа разгрома измотанного и блокированного шведского корпуса под Полтавой, в тысячах километров от своего дома и без коммуникаций. Сам факт того, что он туда забрался, говорит о многом.
Да и то — из этой истории кацапы помнят только Мазепу, совершенно забыв о том, что большая часть козачества и старшины Мазепу не поддержали — из-за чего ему, собственно, и пришлось бежать, а не развернуть партизанскую (или даже полномасштабную освободительную) войну против довольно подряпанного уже московитства. А жаль.
Даже татаро-монгольское завоевание - итог удельного раскола Руси, устроенного протокацапом Андреем Боголюбским, которому больше подошло бы погоняло Чертоебаный и наплодивший Великих Княжеств больше, чем хомяк потомства. В итоге битвой на Калке командовало аж четыре князя, а впоследствии монголы брали одно Великое княжество за другим, пока остальные, столь же Великие, гадали «пронесет — не пронесет». Пронесло всех, правда в другом смысле, кроме Александра Невского, который поскакал в Орду проноситься добровольно, и Даниила Галицкого, который отбрыкался.
И только тогда, когда немка Екатерина оценила призывной потенциал «малороссийской рекрутчины», который можно было легко и быстро набрать на месте, а не гоняться за ней по бескрайней России, выманивая из лесу мордву водкой, а кержаков псалмами, начались победы, организованные по типу: набрали в армию хохловъ — мир подписали в Петербурге — очередная победа «русскаго оружія» и сакральная земля.
Так и пошло: каждый второй-третий в колоннах Кутузова, батальонах Ермолова, армиях Жукова был «малороссийский» или «белорусский» рекрут, а победы записывались за тем, кто принимал акт капитуляции. Олекса Берест, Милитон Кантария, Михаил Егоров - сколько из них было русских?
Естественно, при таком раскладе редкие победы «русского оружия» надо беречь, холить и лелеять, чтобы к ним не подмазались очередные союзники, и не разводили собой и без того жидкие щи побед. А чтобы делать щи погуще, надо одеваться как долбоебы, лепить на машине анекдоты про трофейный мерседес, на самом деле взятый в кредит в немецком же банке, и стрелять ктайскими шутихами в небо, короче — вести себя как сумасшедший в троллейбусе. Потому что при таком шухере, волей-неволей, остальные обернутся и спросят — а что там такое русские празднуют? Вот-тут-то русские им и напомнят — кто на самом деле выиграл все войны, отдельно от всех. А если и проиграл — то не сдался. Что логично: сдаться в плен, когда тебя цепью гонят на немецкие MG, или на твой хилый плотик из говна и коммунизма пикирует «штука» - технически сложно.
Так что «победа или смерть» как открытая декларация решимости, мужества и уверенности в своих силах, учитывая что после каждой победы жить победителям в России все хуже и хуже, превращается в коровий выбор «на молоко или на мясо?»
Шо тут праздновать россиянам — мне трудно понять. Наверное, радуются шо диды, с точки зрения коровы-обывателя, уже пошли на мясо, а они пока еще — только на молоко.
Зачем только при этом переодеваться в мясо, совершенно точно понимая судьбу этого мяса в будущей войне, и отношения к нему любой, абсолютно любой российской власти после? Может быть, тогда, есть смысл заранее сделать свою фотографию в хорошем ателье, чтобы внукам было что носить на палке в колонне «бессмертного полка хирургических отходов», и с подписью «Мой дед, Н.М., 30-60 лет, №1292, 7-й участок»?
О будущем надо думать заранее.
* * *
Чтобы меня не обвиняли в оголтелой русофобии, могу предложить две дополнительные скрепы бонусом к празднику.
Первая. Универсальным решением может быть гражданская война, потому что в таком случае кто бы ни победил, побеждает Россия. Это в Древнем Риме постыдились организовать Триумф для Марка Красса над собственными рабами (большинство которых было италиками), ограничившись более скромными Овациями. А в России — многие боевые ордена были учреждены еще в Гражданскую, за уничтожение собственного народа. Кроме того, многие с удовольствием носят награды за Чечню — я только не уверен есть ли медали «За взятие Грозного» и «За Беслан» и запрещено ли их ношение специальным секретным указом — или орденоносцы боятся, что им тупо морды на улице начнут бить.
Поэтому пожелание очередной гражданской войны для России — это не проклятие. Это пожелание еще одной победы «русскому оружию» — это я вам как украинец говорю, гражданин страны заебавшейся вести «гражданскую войну» с соседней страной.
Вторая. Раз уж праздник и так, и эдак стал мистическим и соборным, праздновать его по старому стилю. Во-первых, духовно и церковно, во-вторых, уже совсем станет непонятно - кто какого гитлера победил, и союзники, наконец, отъебутся со своим надоедливым участием. В третьих — 26 апреля это еще один день победы московских мудрецов над мирным атомом, и можно будет знатно потроллить хохлов Чернобылем в стиле «можем повторить».
А можно и два раза праздновать. Как Старый-Новый Год. Вдвое больше водки, веселья, карнавалов и победы. И костюмчик «деда» для младенца, кстати, уже готов, а дети, знаете как они быстро растут, на следующий День Победы синее галифе юного энкаведешника перешивать придется, а сапожки вообще менять через сайт «детивоевали».
Берте, россияне, пользуйтесь, мне не жалко. Строчи, пулеметчик, на швейной платочек, маскарад не за горами. Победа воскресе — воистину воскресе.
