Последний саммит НАТО, горячо обсуждавшийся в Украине, подтвердил уже известное. Как бы решительно ни были настроены в Брюсселе и Вашингтоне, радикальная часть украинского общества все равно останется разочарованной. Какую бы поддержку от Запада мы ни получали, она будет казаться недостаточной.
Кроме того, в глазах украинцев любая помощь обесценивается, стоит кому-то из наших союзников заикнуться о диалоге с Кремлем.
Расхождение между украинскими чаяниями и западной политикой, увы, неизбежно.
Украинцы жаждут восстановить попранную справедливость, а усилия Запада направлены на деэскалацию насилия. Было бы чудесно совместить одно с другим, но в истории слишком часто случается наоборот: восстановлению справедливости предшествует дальнейшая эскалация конфликта.
Какое европейское государство больше всех выиграло от Второй мировой войны?
Кто-то начнет вспоминать прагматичную Швейцарию, Португалию и прочих нейтралов, но достаточно взглянуть на политическую карту Европы по состоянию на 1 сентября 1939 года, и ответ будет очевиден.
Главным бенефициаром Второй мировой стала Чехословацкая республика, которую перед войной благополучно слили, расчленили и ликвидировали. Чехословакия смогла возродиться лишь потому, что Гитлер не удовлетворился ее уничтожением, а пошел дальше, развязал мировую бойню, столкнулся с более сильными противниками и проиграл.
Мирным летом 1939-го бывший чехословацкий президент Эдвард Бенеш оставался простым эмигрантом, и никому не было дела ни до него, ни до его несчастной родины. Но через год он уже возглавлял лондонское правительство в изгнании, еще через два года все страны антигитлеровской коалиции признали недействительным Мюнхенское соглашение, а летом 1945-го вернувшийся домой Бенеш подписывал декреты о депортации судетских немцев.
Остановись фюрер вовремя, оправдай он надежды умиротворителей – и ничего этого не было бы. Ни восстановления чешской государственности, ни возвращения отторгнутых земель, ни возможности отомстить за пережитые унижения.
Нынешняя Украина, конечно, не Чехословакия. Даже потеряв часть территории, мы сохраняем суверенитет, и на съедение Кремлю нас никто не отдавал. Тем не менее, украинское восприятие происходящего во многом схоже с чувствами чехов в 1938-1939 годах.
Мы тоже стали жертвой агрессора, у нас слишком мало сил для борьбы с Россией, а мирный Запад не желает поставить себя на наше место, не отказывается от диалога с Путиным и, по нашему мнению, не оказывает Украине достаточной помощи.
В свое время чехов выручил переход германской агрессии на новый уровень – и неудивительно, что в украинских умах тоже маячит подобный сценарий.
Будем откровенны: если завтра Россия вторгнется в Прибалтику, немалая часть украинцев встретит эту новость со скрытым торжеством. А мы знали! А мы говорили! А мы предупреждали!
Ощущение собственной правоты, которая наконец-то стала очевидна всему миру, способно заглушить любые другие чувства.
В глубине души многие из нас желали бы именно этого: чтобы Путин пошел дальше, проявив свою фюрерскую натуру во всей красе.
Тогда никакой Штайнмайер или Олланд не посмеют назвать Россию партнером.
Тогда Запад уже не отделается глубокой обеспокоенностью.
Тогда у Брюсселя и Вашингтона не останется другого выбора, кроме как взяться за оружие и обрушить на российского диктатора всю свою мощь.
Тогда кремлевский режим, принесший Украине столько горя, будет уничтожен, и справедливость, наконец, восторжествует…
В подобных мечтах глобальный конфликт выступает чем-то вроде катарсиса, болезненного очищения от зла. Диванные аналитики убеждают друг друга в его неизбежности и жадно ловят любую тревожную новость.
Достаточно вспомнить, как Украину взбодрил сбитый турками Су-24, и с каким энтузиазмом мы принялись рассуждать о предстоящей российско-турецкой войне.
В украинском восприятии Владимир Владимирович уже превратился в доморощенного Гитлера, и мы ждем, когда он станет таковым для остального человечества, получив достойный отпор в духе Второй мировой. Но в этом наши чаяния кардинально расходятся с интересами Запада.
Западный мир заинтересован в том, чтобы Путин дальше не пошел и новым Гитлером не стал. Чтобы он оказался адекватнее, благоразумнее и трусливее.
Поэтому никто не станет загонять кремлевского лидера в угол и провоцировать ВВП на отчаянные шаги.
Поэтому целью Запада остается сдерживание российского режима, а не попытки его уничтожить.
Поэтому НАТО укрепляет восточные рубежи, демонстрируя Владимиру Владимировичу свою силу, но не собирается отвоевывать оккупированные украинские территории.
И, как бы нас это ни коробило, военно-экономический кнут для Путина будет по-прежнему соседствовать с дипломатическим пряником.
Разумеется, любой продвинутый украинец скажет, что западные лидеры близоруки, а договориться с Москвой невозможно в принципе. Для нас очевидно, что полумеры никому не помогут, и прятаться от открытой схватки с Кремлем бесполезно.
Мы понимаем, что российская агрессия против Украины – лишь прелюдия к неизбежному наступлению на Европу.
Мы знаем, что нового фюрера нужно обязательно добить на Донбассе и в Крыму, иначе Западу будет хуже.
Но действительно ли это объективное знание? Или же привлекательная для нас точка зрения? Скорее, все-таки второе.
Безапелляционно утверждая, что «европейцам не удастся отсидеться ни в Хельсинки, ни в Берлине, ни в Париже», мы выдаем желаемое за действительное. Ибо сценарий, при котором РФ не осмеливается на дальнейшую конфронтацию с Западом, но Донбасс остается незаживающей раной, и Крым никто не возвращает, тоже реален.
Сегодня украинцев призывают готовиться к любому повороту событий: к полномасштабной войне с Россией, развертыванию массового партизанского движения, перерастанию украино-российского конфликта в Третью мировую.
Но прежде всего Украина должна быть готова к тому, что ожидание Гитлера может оказаться напрасным. Что Путин так и не дорастет до второго Адольфа, а останется Вовой из ленинградской подворотни, потихоньку терроризирующим слабого соседа и не решающимся на что-то большее.
К сожалению, подобное может продолжаться годами. И жить с этим придется не Брюсселю и не Вашингтону, а нам.
