С началом агрессии со стороны Российской Федерации проблема терроризма приобрела в Украине особую актуальность. Силами и средствами разведывательных органов и спецслужб страна-агрессор спровоцировала многочисленные террористические акты на территории Донецкой, Луганской и других областей Украины.
При этом террористы пользуются постоянной поддержкой с территории Российской Федерации, которая осуществляет масштабные поставки вооружения, военной техники, боеприпасов, предоставляет значительные материальные и финансовые ресурсы, а также готовит боевиков на своих военных полигонах.
Все это крайне отрицательно сказывается на криминогенной ситуации в Украине. Речь идет, прежде всего, о значительном увеличении количества совершенных террористических преступлений, ответственность за которые предусмотрена ст. 258, 258-1, 258-2, 258-3, 258-4, 258-5 Уголовного кодекса (далее — УК) Украины. К такому выводу можно прийти на основании анализа предоставленных Генеральной прокуратурой Украины статистических данных. Так, в Украине в 2013 г. зарегистрировано лишь 10 террористических преступлений, в течение 2014 г. — 2088, а в январе—июле 2015 г. — 1717.
Приведенная динамика роста количества содеянных террористических преступлений не может не беспокоить украинское общество. Однако не меньшее беспокойство вызывают статистические данные (см. табл. 2), которые могут свидетельствовать о низкой результативности деятельности правоохранительных органов Украины по досудебному расследованию этих преступлений. Ведь одно дело — зарегистрировать факт совершения преступления и отчитаться об этом перед обществом, а другое — осуществить необходимые следственные действия и довести расследование до логического завершения, передав материалы обвинения в суд... Поэтому не добавляет оптимизма поразительная разница между количеством зарегистрированных в течение 2014 г. и семи месяцев 2015 г. террористических преступлений (соответственно, 2088 и 1717) и количеством лиц, осужденных за их совершение (9 чел.).
Как видим из рис. 1, в 2014 г. зарегистрировано 1515 террористических актов (ст. 258 УК Украины). Однако в течение 2014–2015 гг. за совершение этих преступлений ни один человек не был осужден! Если к этому добавить 897 уголовных производств, начатых на протяжении семи месяцев 2015 г., то картина вырисовывается совсем печальная... Складывается впечатление, что усилия правоохранительных органов, направленные на расследование террористических актов и связанные с этим ощутимые финансовые затраты государственного бюджета Украины оказались напрасными. И это в то время, когда страна фактически находится в состоянии войны, а каждая гривня должна быть использована максимально эффективно.
Приведенные статистические данные свидетельствуют, что в течение 2014 г. в Украине зарегистрировано 12 фактов содействия совершению террористического акта (ст. 258-4 УК Украины), на протяжении семи месяцев 2015 г. — 6. Однако за совершение этого преступления осуждены всего четыре человека. Это при том, что за совершение террористического акта на протяжении 2014 г. и семи месяцев 2015 г. не осужден ни один человек. Таким образом, возникает вполне справедливый вопрос: кто, кому и в чем содействовал?
В Академическом толковом словаре украинского языка слово «содействовать» определяется как «...положительно влиять на что-либо; создавать соответствующие условия для осуществления, выполнения и др. чего-нибудь; оказывать в чем-либо помощь; быть причиной или следствием возникновения, существования и пр. чего-нибудь». С учетом изложенного, тот, кого привлекали к уголовной ответственности по ст. 258-4 УК Украины, должен был оказывать помощь другому лицу, совершившему, собственно, террористический акт. Однако, учитывая приведенные статистические данные, у украинских правоохранителей, очевидно, свое мнение по этому вопросу. Так же трудно понять и логику народных депутатов Украины, которые в сентябре 2006 г. приняли внесение изменений в УК Украины, дополнив кодекс новой ст. 258-4 (содействие совершению террористического акта). При этом дать законодательное определение указанного понятия отечественный законодатель то ли забыл, то ли не захотел. Однако из диспозиции этой нормы следует, что содействие совершению террористического акта — это «вербовка, вооружение, обучение лица с целью совершения террористического акта, а также использование лица с этой целью». Таким образом, наши законотворцы значительно сузили содержание понятия «содействие совершению преступления».
Кроме того, принимая указанные изменения в УК Украины, законодатель «немного смягчил» наказание за содействие совершению террористического акта, ведь лицо, совершившее такое преступление, наказывается лишением свободы на срок от трех до восьми лет с конфискацией имущества или без такового. В предыдущей редакции Закона ответственность за такие действия наступала по ст. 258 УК Украины с учетом института соучастия в преступлении и предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет. Таким образом, сравнив медианы санкций (соответственно, 5,5 и 7,5 лет) указанных норм, нетрудно заметить, что гуманность, проявленная отечественным законодателем к лицам, которые будут содействовать совершению террористического акта, измеряется двумя годами лишения свободы.
Одной из самых актуальных проблем борьбы с терроризмом сегодня является проблема привлечения к ответственности за финансирование терроризма (ст. 258-5 УК Украины). Однако, как видим из таблицы 1, таких преступлений в Украине зарегистрировано в 2014 г. — 60, в течение семи месяцев 2015 г. — 131. То есть всего за указанный период зарегистрировано 191 преступление. Однако за его совершение осужден лишь один человек (в 2014 г. — 0, в 2015 г. — 1).
Учитывая приведенные статистические показатели, возникает вполне логичный вопрос: это что, один человек совершил 191 преступление, финансируя терроризм? При этом следует учесть, что в ст. 1 Закона Украины «О борьбе с терроризмом» терроризм определяется как общественно опасная деятельность, которая заключается в сознательном, целенаправленном применении насилия путем захвата заложников, поджогов, убийств, пыток, запугивания населения и органов власти либо совершения других посягательств на жизнь или здоровье ни в чем не повинных людей или угрозы совершения преступных действий для достижения преступных целей.
Не вдаваясь в глубокий анализ приведенной законодательной дефиниции, все же хочется спросить отечественного законодателя: с какой целью в этом определении использовано словосочетание «ни в чем не повинных людей»? А если речь будет идти о посягательстве на «в чем-то повинных людей» (например, на лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы), то аналогичная общественно опасная деятельность (применение оружия, взрывы, поджоги или другие действия, которые создавали опасность для жизни или здоровья человека, содеянные с соответствующей целью) уже не будет признаваться терроризмом?
Исходя из законодательного определения понятия «финансирование терроризма»
(ч. 1 ст. 258-5 УК Украины), к ответственности за совершение этого преступления должны привлекать того, кто оказывал финансовую поддержку или материальное обеспечение всем, кто совершил в Украине 3805 террористических преступлений. Неужели правоохранительные органы своими «достижениями» пытаются убедить общество в том, что это дело рук лишь одного человека? А в остальных случаях террористы действовали в условиях «самофинансирования»?
Предоставленные Генеральной прокуратурой Украины статистические показатели свидетельствуют, что в течение 2014 г. зарегистрировано 489 преступлений, предусмотренных ст. 258-3 УК Украины (создание террористической группы или террористической организации), а на протяжении семи месяцев 2015 г. — 680 таких преступлений. При этом в 2014 г. 11 уголовных производств закрыты на основании ч. 1, 2, 4, 6 ст. 284 УПК Украины. За семь месяцев 2015 г. по приведенным основаниям закрыто девять уголовных производств. Так что на конец июля 2015 г. правоохранительные органы Украины установили 1149 фактов создания террористической группы или террористической организации.
Однако, обратившись к табл. 2, увидим, что за совершение этого преступления в
2015 г. в Украине осуждены лишь три человека (в 2014 г. — ни одного!). И снова должны поставить тот же вопрос: неужели именно эти три человека были в состоянии создать в Украине 1149 террористических групп или террористических организаций? Это что, этакий «преступный промысел»?
Заслуживает внимания еще один документ. Это письмо Службы безопасности (далее — СБ) Украины с информацией о количестве террористических преступлений, которые расследовались следователями этого ведомства в течение 2013–2014 гг. и шести месяцев 2015 г. Так, в 2013 г. в производстве следователей СБ Украины находилось 18 уголовных дел, в которых шести лицам вручены уведомления о подозрении, в 2014 — 1680 относительно 481 подозреваемого, с начала 2015 г. — 1099 относительно 653 подозреваемых. При этом следует принять во внимание, что Законом Украины «О борьбе с терроризмом» установлено: главным органом в общегосударственной системе борьбы с террористической деятельностью является Служба безопасности Украины. Однако ч. 7 ст. 216 Уголовного процессуального кодекса (далее — УПК) Украины предусмотрено, что в уголовных производствах относительно преступлений, предусмотренных ст. 258, 258-1, 258-2, 258-3, 258-4, 258-5 УК Украины, досудебное расследование осуществляет следователь органа, начавшего досудебное расследование. Таким образом, речь идет о т.н. альтернативной подследственности, когда уголовное производство относительно террористических преступлений могут осуществлять следственные подразделения органов внутренних дел, Службы безопасности Украины, органов, осуществляющих контроль над соблюдением налогового законодательства, органы государственного бюро расследований, уполномоченные осуществлять дознание и досудебное следствие. Выходит, что статистические показатели, предоставленные СБ Украины, не дают исчерпывающей информации о количестве подозреваемых в совершении террористических преступлений на протяжении 2013–2014 гг. и шести месяцев 2015 г. (1140 чел.). Но и этого достаточно, чтобы признать деятельность органов досудебного расследования неудовлетворительной. Ведь из 1140 подозреваемых, по данным Государственной судебной администрации Украины, лишь 11 осуждены за совершение террористических преступлений.
Приведенные статистические показатели, как представляется, могут свидетельствовать о низкой результативности деятельности органов досудебного расследования в противодействии террористическим преступлениям. Однако, на наш взгляд, не следует перекладывать всю ответственность за состояние дел в этой сфере исключительно на правоохранительные органы. Следует иметь в виду, что до начала агрессии со стороны Российской Федерации в Украине ежегодно фиксировалось незначительное количество фактов проявления террористической деятельности. В 2013 г. таких преступлений в Украине было зарегистрировано всего 10 (см. рис. 1). Поэтому, не имея практики применения соответствующих положений Уголовного и Уголовного процессуального кодексов Украины, сотрудники правоохранительных органов сейчас лишь приобретают необходимые практические навыки расследования террористических преступлений.
Кроме того, необходимо учесть, что много уголовных правонарушений содеяно на неподконтрольной власти территории Украины, а лица, совершившие их, нашли прибежище в самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР», пытаясь таким образом избежать уголовной ответственности.
Мы же хотим обратить внимание общества на более существенные, как представляется, причины низкой результативности борьбы с терроризмом в Украине. Собранные украинскими правоохранительными органами и международными наблюдателями доказательства инспирирования Российской Федерацией вооруженного противостояния на Востоке Украины и ее активного участия в этом конфликте дают основания считать это едва ли не самым главным фактором резкого роста количества террористических преступлений, содеянных на территории нашего государства в течение 2014–2015 гг. Однако ключевую роль в ухудшении криминогенной ситуации в стране, на наш взгляд, играет непоследовательная и крайне слабая политика руководства Украинского государства. Повсюду утверждая, что в Украине де-факто идет война, президент Украины, с молчаливого согласия Верховной Рады, закрепил за вооруженным конфликтом на Востоке Украины статус антитеррористической операции (далее — АТО). Такое ошибочное, по нашему глубокому убеждению, политическое решение привело к ситуации с правовой неопределенностью в выборе средств противодействия преступности, уголовно-правовой квалификации, а также ненадлежащей констатации статуса подозреваемых в совершении террористических преступлений. Как утверждают источники информации, довольно много таких задержанных подлежат обмену или уже обменяны на пленных украинских военных и бойцов добровольческих батальонов, что также не может не влиять на качество расследования террористических преступлений. При этом многие уголовные производства не закрываются после такого обмена из-за отсутствия соответствующих законодательно закрепленных оснований.
Вы можете спросить: а как же быть с одним из главных принципов уголовного права — принципом неотвратимости ответственности за содеянное? Или в случае с ответственностью за террористические преступления он по неким неизвестным причинам бездействует? Тогда это какой-то странный принцип, а может, и не принцип совсем... Эти вопросы и ряд других, поставленных нами в публикации, мы адресуем руководителям государства и правоохранительных органов, которым следовало бы дать на них откровенный развернутый ответ. Ведь отсутствие достоверной информации о состоянии дел в сфере борьбы с терроризмом отрицательно влияет на и так низкий уровень доверия населения страны к органам государственной власти.
Напоследок заметим, что мы сознательно в заглавии публикации не определили место для запятой. Право сделать это отдаем вам, уважаемые соотечественники. Итак, наказывать или помиловать? Решать вам!
