Одной из ключевых преград для возобновления банковского кредитования сейчас является грандиозная пропасть, которая на последних пиках финансового кризиса разделила банки с их заемщиками, подпадающими под категорию физлиц. Но чрезвычайно болезненные и масштабные проблемы их взаимоотношений, несмотря на вызванные социальное напряжение и общественный резонанс, так и остаются нерешенными, до сих пор существуя вне рамок правового поля.
Проблема очевидна, но ее решение и сейчас не в приоритетах отечественных законодателей. Да и качество соответствующих законопроектов не выдерживает критики, — и депутаты, и банковское сообщество, судя по представленным инициативам, заботятся, скорее, о защите собственных меркантильных и сиюминутных интересов, нанося очевидный вред интересам стратегическим.
Взаимное угнетение и предвзятая статистика
Неурегулированность отношений банков с их индивидуальными заемщиками — это на сегодняшний день, очевидно, один из самых главных недостатков отечественной законодательной базы. Причем в контексте как реструктуризации проблемной задолженности, так и нормирования процедуры банкротства неудачников-заемщиков, ведь из-за отсутствия соответствующих правовых механизмов страдают обе стороны. Банки вынуждены или удерживать груз токсичных кредитов на своих балансах, или избавляться от него за бесценок, фиксируя гигантские убытки. Поэтому решение данной проблемы критически важно для банков — как в плане их финансового оздоровления, так и с точки зрения разблокирования выдачи новых займов. А вот их проблемные заемщики, львиная доля которых очутились в финансовом затруднении по объективным обстоятельствам и не без вины банков, оказались фактически исключенными из системы финансовых взаимоотношений и, соответственно, без особых надежд на восстановление платежеспособности и погашение предыдущей задолженности.
Не чувствуя себя надежно защищенной, каждая из сторон стремится держаться от другой на «безопасном расстоянии». В то же время урегулирование их принципиальных противоречий могло бы создать необходимую почву для динамичного роста кредитования, стимулирования потребительского спроса и, как следствие, ускорения экономики. Ведь и банкам, как воздух, необходимо расширение их клиентской базы, и у украинцев за последние годы накопился довольно значительный отложенный спрос по удовлетворению как банальных бытовых, так и жилищных потребностей.
Цена вопроса точно стоит правовой «выделки». Так, согласно данным НБУ, по итогам 2016 г. валовые банковские кредиты нефинансовым корпорациям составили 993,6 млрд грн, а домохозяйствам — 156,1 млрд, т.е. только около одной шестой корпоративного показателя. Объем последнего показателя в последнее время постоянно сокращался, поэтому расти точно было бы куда, если бы старые грехи пускали. Качество кредитных портфелей остается никуда не годным даже у платежеспособных банков, более того, продолжает ухудшаться. Если на начало 2014 г. доля неработающих займов не дотягивала до 20% , то за последние три года этот показатель вырос до более 30% даже по официальной статистике. А учитывая распространенную практику утаивания/приукрашивания банками реального положения дел, вероятно, что и это — не окончательный показатель. Как отмечается в «Отчете о финансовой стабильности» НБУ: «Сохраняется значительный разрыв в признанных проблемными кредитах между банками I и ІІ групп (13% портфеля) и банками с иностранным капиталом (38% портфеля). Это свидетельствует, что часть банков с украинским капиталом медлит с признанием кредитов проблемными и соответствующим формированием резервов. Диагностическое обследование банков и вступление в силу новых правил оценки кредитного риска с начала 2017 года побудит банки отображать действительную картину качества активов».
Учитывая вышеприведенные пропорции, можно предположить, что в общем объеме займов домохозяйств (на 160,5 млрд грн) не обслуживаются кредиты на сумму, по меньшей мере, 50 млрд грн (причем, напомним, только у платежеспособных банков).
Слабые потуги
Следует отметить, что по кулуарам парламента уже второй год бродит проект Закона Украины «О реструктуризации долгов физического лица или признании его банкротом», который, в соответствии с пояснительной запиской, должен принести «выигрыш банкам за счет очищения их балансов от «мертвых» долгов и сохранения их клиентов среди активных участников потребительского кредитования».
Такая мотивация уже сама по себе достойна всяческого поощрения, внушая ожидание, что документ наконец позволит и банкам решать проблемы с их токсичными займами, и их должникам — начать жизнь с чистого листа. Вот только лист этот, скорее всего, придется не по вкусу. Причем не только должникам, но и банкам, если исходить из их стратегических интересов.
Остановимся только на наиболее спорных моментах документа. Действительно, законопроект содержит положение об освобождении от долга в деле о банкротстве. Но подобное решение не принимается автоматически, такая прерогатива принадлежит суду по результатам завершения процедуры погашения долгов должников.
Следует забыть о том, что долг за заем можно будет разрешить в пределах этой процедуры, ведь дело о банкротстве возбуждается, если бесспорные (подтвержденные судебным решением, вступившим в законную силу) требования кредитора совокупно составляют не менее ста минимальных размеров заработной платы (сейчас — 320 тыс. грн), а к физлицу-предпринимателю — не менее трехсот (960 тыс. грн), которые не были удовлетворены должником на протяжении двух месяцев после установленного срока для их погашения.
Совокупность двух составляющих — имущественной (долг в 320 и более тысяч гривен), а также бесспорности требований (решение суда уже вступило в законную силу) по погашению этого долга — говорит о том, что как минимум судебные разбирательства уже имели место, а решения находятся на исполнении в Государственной исполнительной службе.
Так будет ли кредитор, потратившийся на судебный процесс, в результате которого получил решение о взыскании всей суммы долга, инициировать процедуру банкротства, чтобы очистить «собственный баланс» и вернуть еще одного субъекта в экономическое русло общественной жизни? Маловероятно.
Таким образом, подходим к тому, что заинтересованным в банкротстве как способе списания избыточных долгов является именно должник.
Вместе с тем обращение в суд не будет означать автоматическое принятие решения о возбуждении производства в деле о банкротстве. Среди причин отказа законопроект предусматривает следующие случаи: когда родственники должника первой степени родства владеют имуществом совокупной стоимостью свыше суммы бесспорных требований кредиторов; должниками или родственниками бесплатно или по цене ниже рыночной было отчуждено недвижимое имущество, транспортные средства или другое имущество совокупной стоимостью более 20% бесспорных требований кредиторов на протяжении года до даты подачи должником заявления о банкротстве.
Напомним, что к категории родственников относятся родители, муж или жена, дети, в том числе усыновленные. То есть родители при такой формулировке будут отвечать за долги детей, и наоборот?
Критерий не выдерживает критики, ведь деятельность, в связи с которой возникла задолженность, может не иметь никакого отношения к родственникам первой степени родства, они согласия на нее не давали, так же, как и не получали от нее выгоды. Но этот долг почему-то становится семейным...
Вместе с тем, придя к выводу о достаточности средств у семьи должника для погашения его долгов, предположим, суд отвечает отказом в открытии производства в деле о банкротстве. Что дальше? Родственники должны сброситься и собственным имуществом погашать эти долги? Нонсенс, вещи абсолютно несвязанные и лишенные какой-либо логики. Право распоряжения является исключительным правом владельца, который реализует его по собственному усмотрению, не согласовывая и не получая разрешения от других, а тем более не должен интересоваться у родственников, не планируют ли они вдруг в течение года «банкротить себя».
Контраверсийные ракурсы
Среди определенных плюсов законопроекта основной заключается в том, что предусмотренная им консолидация всех связанных с погашением долгов процессов будет осуществляться в пределах одной процедуры. То есть предъявление кредиторами требований, их удовлетворение может происходить только в пределах производства в деле о банкротстве; арест имущества, другие ограничения могут быть применены, а также сняты исключительно хозяйственным судом; судья в рамках дела о банкротстве решает все споры с имущественными требованиями к должнику, в том числе о признании недействительными каких-либо действий (договоров); взыскании заработной платы; срок исполнения всех денежных обязательств считается наступившим (не начисляется неустойка, не применяются другие финансовые санкции; останавливается ход исковой давности на период действия моратория, не применяется индекс инфляции за все время просрочки исполнения денежного обязательства).
Еще один заслуживающий внимания момент: на период рассмотрения дела по ходатайству кредитора или по собственной инициативе суд может запретить должнику выезд за границу. Но как быть в случае, если лицо обращается в суд через представителя, уже находясь за границей? Особенно это актуально в отношении так называемой бизнес-элиты и олигархов, банки которых перешли в управление Фонда гарантирования вкладов, а обеспечением рефинансирования является их личное поручительство всем принадлежащим имуществом. Впрочем, на подобные вопросы проект не отвечает.
Кроме того, сложно понять временные границы, в течение которых кредиторы рассчитывают вернуть сумму долга, предположим, по крайней мере в 320 тыс. грн, относительно «простого смертного украинца».
Проект предусматривает, что срок выполнения плана реструктуризации не может превышать три года. То есть ежегодно, без процентов и расходов на собственное существование и семью, должник должен вернуть около 107 тыс. грн, или же около 10 тыс. грн ежемесячно. Примем во внимание и то, что неофициальный доход учитывать нельзя, ведь источником погашения может быть только доход, подлежащий налогообложению. Таким образом, зарплата до вычитания налогов должна составлять, по крайней мере, 17 тыс. грн. И то при условии, что должник будет питаться воздухом, будет носить одну и ту же одежду, не будет отдыхать, не будет пользоваться транспортом, не будет платить за жилищно-коммунальные услуги и т.п. Если же учитывать и эти расходы, то очевидно, что такой должник должен иметь оплачиваемую работу с зарплатой до налогообложения в размере свыше 30 тыс. грн.
Как здесь не вспомнить, что средний размер заплат украинцев по состоянию на февраль этого года составлял по Украине 6209 грн, а в Киеве — 9832 грн? Следовательно, предложенный механизм отсекает абсолютное большинство среднестатистических должников.
Чрезвычайно симптоматична норма о том, что налоговый долг, возникший за три года до вынесения постановления о возбуждении дела о банкротстве должника, в процедуре реструктуризации долгов признается безнадежным и списывается. Будет терять от этого, очевидно, прежде всего госбюджет, ведь другие требования кредиторов на протяжении периода реструктуризации, вероятно, будут обслуживаться исправно.
В этом контексте следует заметить, на что положения реструктуризации, по замыслу разработчиков, не будут распространяться. К этой категории относятся долги должника по уплате страховых взносов на общеобязательное государственное пенсионное и прочее социальное страхование, а также долги по кредитам, полученным на отдых, развлечения, приобретение предметов роскоши, а также долги, возникшие из-за участия должника в азартных играх, пари и т.п.
Здесь следует обратить внимание на очень интересное понятие «роскошь», ведь его четкого определения действующее законодательство не дает. Следовательно, под него может как подпасть, так и нет что угодно, без чего в повседневной жизни можно обойтись, — и транспортные средства, и предметы бытовой техники, и т.п. А по каким критериям определять принадлежность к категории роскоши объектов недвижимости — домов, коттеджей, земельных участков?
Нюансы процедуры
Решение (о признании банкротом и введении процедуры погашения долгов) хозяйственный суд принимает по заявлению физического лица или кредитора в случае подтверждения в судебном заседании неспособности должника удовлетворить требования кредиторов, а также по заявлению управляющего реструктуризацией в случае непредоставления, неутверждения или невыполнения плана реструктуризации долгов должника.
Кроме соответствующего заявления, суд должен установить, что у физического лица отсутствует постоянный доход или другие источники исполнения денежных обязательств. В таком случае лицо признается банкротом, и назначается управляющий реализацией, который на протяжении десяти дней вместе с должником проводит инвентаризацию имущества (обращаясь в учреждения, ведущие учет недвижимого и движимого имущества, учреждения банков, обслуживающих счета, учреждения, ведущие учет ценных бумаг и т.п.), определяя его стоимость, формируя ликвидационную массу, в которую также может быть включено имущество, являющееся долей в совместной собственности (в этом случае происходит выделение). С момента признания должника банкротом всеми правами относительно имущества, которое входит в ликвидационную массу, распоряжается управляющий реализацией.
Алгоритм действий в этом случае понятен: выявить, описать и реализовать все, что можно, а то, на что средств от реализации не хватило, — списать. После этого должник с клеймом банкрота на пять лет (об ограничениях, связанных с этим, пойдет речь ниже) отправляется в «счастливую беззаботную жизнь», с нулевым балансом. Хотя нет, не совсем с нулевым, законотворцы кое-что все же предлагают банкроту оставить.
Так, хозяйственный суд имеет право по мотивированному ходатайству должника и других участников производства в деле о банкротстве исключить из состава ликвидационной массы имущество должника, на которое, согласно законодательным актам Украины, может быть обращено взыскание, но оно является необходимым для удовлетворения его неотложных потребностей и членов его семьи. Довольно оценочное понятие «неотложные потребности должника», которое, впрочем, в тексте не раскрывается. Очевидно, в каждом случае придется обосновывать суду, что чайник или пальто являются такими, без которых не перезимуешь.
Суд также может исключить из ликвидационной массы неликвидные объекты, стоимость которых не более пяти минимальных заработных плат (16 тыс. грн), а в целом не превышает 15 МЗП (48 тыс. грн).
Особые условия предусмотрены для реализации объектов недвижимого имущества, и это важно, поскольку до сих пор не решен вопрос с валютными ипотечными кредитами. Так, в случае продажи объектов недвижимости, которые являются собственностью должника, признанного банкротом, преобладающее право на приобретение указанных объектов принадлежит членам его семьи (не самый плохой вариант, особенно когда речь идет о принудительной продаже объекта, представляющего семейную ценность).
Далее по ходатайству должника и при наличии согласия кредитора, который предоставил кредит на приобретение жилого помещения, а также при условии погашения кредита на сумму не менее 50% и согласия о перенесении погашения оставшейся части на будущие периоды, суд имеет право не распространять положение этого закона о реализации имущества банкрота на этот объект недвижимости, о чем выносится отдельное определение суда.
То есть речь не идет о прощении долга, пересмотре существенных условий кредитования, изменении ставки или расчетного эквивалентного курса, речь исключительно о пролонгации погашения, при этом только по согласию кредитора, иначе, смотри выше, — изъятие и принудительная продажа.
Логика нормы искажена: лицо признается банкротом, поскольку не может исполнять свои финансовые обязательства, у него отсутствует для этого доход, его имущество описывается и реализуется, так откуда у него в будущих периодах появятся средства для погашения ипотеки? Откровенный и циничный лоббизм интересов финансовых учреждений, которым плевать на имущественное положение заемщика/банкрота, на восстановление его платежеспособности или, как пишут законотворцы, «на его возврат в активные участники потребительского кредитования».
Требования, не удовлетворенные из-за недостаточности имущества, считаются погашенными (исключение — непогашенные долги по возмещению вреда, причиненного жизни и здоровью граждан, взысканию алиментов, других требований, неразрывно связанных с личностью должника, они не списываются).
Довольно сомнительно утверждения авторов о том, что лицо, относительно которого произошло списание долгов, может и возвращается к условной общественно-экономической жизни как самостоятельная оздоровленная единица.
Судите сами, имущество описано и реализовано, а оставшееся в лучшем случае стоит около 48 тыс. грн, т.е., кроме «чистой совести», не осталось ничего. Каким образом продолжать существование? Неофициальное трудоустройство? Сезонные заработки? Можно начать собственное дело? Хотя нет, для этого необходимы деньги, а на протяжении пяти лет после признания физического лица банкротом оно не может брать на себя обязательства по договорам займа и кредитным договорам, а также не может без указания этого факта заключать договор поручения, передавать имущество в залог, регистрироваться предпринимателем, заниматься независимой профессиональной деятельностью как адвокат, частный нотариус, арбитражный управляющий, частный исполнитель и т.п.
Приведенные только отдельные положения проекта нормативного акта свидетельствуют о том, что время, потраченное на его подготовку, потеряно. Несмотря на то, что и состояние экономики страны в целом, и имущественное положение украинцев в частности остро нуждаются в функциональном механизме банкротства.
История образования каждого долга действительно индивидуальна, но во многих случаях не следует преуменьшать «заслуги» событий последних лет, которые от воли украинцев не зависели. Исходя из этого, казалось бы справедливым, если бы парламент как действительно репрезентативный орган наконец смог бы урегулировать вышеупомянутый круг проблемных вопросов, восстановив надежду на жизнь с нового листа экономически самой активной прослойки украинского населения. Поскольку со временем Украина все больше рискует превратиться в страну нищих, которые будут жить, преклонив голову под бременем долгов, будучи незаинтересованными в официальном трудоустройстве и легализации доходов, ведь тени долга и коллекторов будут преследовать их повсюду.
