Более года прошло с начала первых событий на ул. Грушевского и принятия правительством Азарова 22 января 2014 года постановлений, легализировавших пытки в Украине. О незаконности этих документов и опасности их реализации в то время говорили много. Однако, придя к власти, новые руководители страны эту историю быстро забыли, и виновные так и не понесли наказания.
19 января 2014 года при температуре -9 ᴼС против мирных граждан на Грушевского были применены водометы. Согласно международным актам подобные действия власти являются не чем иным, как пытками.
Чтобы хоть как-то привести эти действия «беркутовцев» в правовое поле, тогдашний министр внутренних дел Захарченко поручил подчиненным подготовить изменения в постановление Кабмина от 27 февраля 1991 года №49, которым утверждены Правила применения специальных средств при охране общественного порядка, с исключением температурного ограничения при использовании водометов.
В те же дни в России готовили к отправке в Украину несколько военно-транспортных самолетов с тысячами единиц специальных средств (в основном гранат различного действия).
Использование таких средств в Украине действующими в то время правовыми нормами запрещалось. Поэтому в МВД были срочно разработаны дополнительные изменения в указанный выше порядок с разрешением использования целого ряда новых, крайне опасных для жизни и здоровья человека специальных средств. Согласно официальным характеристикам этих гранат, они применяются к террористам, что подтверждает их опасность для мирных граждан.
22 января, в пик обострения событий на ул. Грушевского, Кабинет министров под председательством Азарова принял постановления №13 и №14, которыми были внесены изменения в Правила применения специальных средств при охране общественного порядка. Соответствующие акты Кабмина являются по сути «постановлениями о пытках», поскольку предусматривали применение к мирным гражданам водометов при температуре ниже 0 ᴼС и специальных средств летального действия. От них, как свидетельствует информация в СМИ, повреждения получили более 3 тыс. граждан. По степени своей общественной опасности эти постановления явно превосходили «диктаторские законы». И принимались эти документы тоже преступным образом.
Проекты соответствующих постановлений были подготовлены очень быстро, внесли их на заседание Кабмина «с голоса». А чтобы утром следующего дня они были опубликованы в «Урядовому кур’єрі», отсрочили печать газеты.
По информации, которой располагает соответствующая следственная комиссия парламента, Азаров на момент официального опубликования этих постановлений своей подписи под документом не поставил, направил же их в печать Владислав Забарский, заместитель министра Кабмина, чем явно превысил свои полномочия. Кстати, по имеющейся информации, вопрос об ответственности ставленника Елены Лукаш г-на Забарского даже не поднимался.
В соответствии с законодательством, для внесения изменений в порядок применения спецсредств необходимы заключения минимум Министерства здравоохранения и Генпрокуратуры. Учитывая общественный резонанс, вызванный принятием постановлений, заместители Захарченко — Лекарь и Ратушняк уже после публикации этих документов начали процесс получения таких заключений задним числом, требуя от чиновников разных инстанций подписания соответствующих документов.
Вместе с тем, как следует из полученного автором этих строк ответа Министерства здравоохранения от 7 марта 2014 года №3.05-24/84/6409, соответствующее заключение о проектах постановлений это ведомство не предоставляло. Хотя на проекте документов, розданном членам Кабмина, была подпись тогдашнего министра Раисы Богатыревой, что является основанием для дополнительных вопросов к ней со стороны следователей о правовой природе подписания таких документов.
Что касается Генеральной прокуратуры, то на момент принятия постановлений правительством такое заключение не направлялось. Впрочем, есть отдельные детали... Из ответов Генпрокуратуры, датированных 18 февраля (генпрокурор В. Пшонка) и 24 февраля (и.о. генпрокурора О. Махницкий) следует, что Генпрокуратура «не возражает против внесенных Кабмином 22 января 2014 года изменений в Правила...» Подписал эти ответы начальник главного управления Генпрокуратуры Е. Максаков. Пока неизвестно, есть ли к этому прокурору вопросы у его коллег из следственного управления ГПУ.
Единственное негативное заключение на эти документы, направленное в Кабмин 4 февраля 2014 года, дала и.о. правительственного уполномоченного по делам Европейского суда по правам человека О. Давидчук. В этом документе указано, что предложенные проекты постановлений Кабмина не соответствуют Конвенции и практике Европейского суда по правам человека.
Вместе с тем опасные спецсредства, привезенные из России, ни одной организацией в Украине не сертифицированы и не исследованы. И пересекали эти гранаты государственную границу как «гуманитарная помощь», что, помимо прочего, требует расследования в отношении соответствующих должностных лиц таможни.
Есть надежда, что новый генеральный прокурор сможет установить степень вины каждого должностного лица в принятии и реализации этих «постановлений о пытках».
Пока же общественности известно лишь то, что есть уголовное производство, большинство фигурантов которого не находятся в розыске. А часть из принимавших эти решения или имевших к ним отношение живут своей жизнью, у некоторых из них уже есть депутатский мандат.
Также в этой истории следует упомянуть и о позиции нового правительства по поводу этих позорных актов предшественников.
Ознакомившись с текстами постановлений, автор этих строк подготовил и 27 января 2014 года подал соответствующий иск в суд с требованием признать их незаконными и отменить. В то время у меня не было иллюзий, что смогу выиграть дело, а больше готовил почву для европейских институтов. Тогда вряд ли можно было предположить, что через месяц президент Янукович сбежит.
Судебным решением по делу заинтересовались эксперты, занимающиеся подготовкой соответствующих материалов для Международного суда в Гааге. И хотя рассмотрение судебного дела началось при старой власти, завершился этот процесс при правительстве Яценюка. Было логично ожидать, что новый Кабмин признает иск или отменит позорные постановления и подготовит соответствующие материалы для уголовного производства следователем Генпрокуратуры. Но от Кабмина истцы этого не дождались. А суд 2 апреля 2014 года на основе поданных истцами документов принял решение, которым признал незаконными и недействительными постановления Кабмина от 22 января 2014 года и отменил их.
Впоследствии такой же иск подал и Геннадий Москаль, а суд вынес аналогичное решение уже 14 мая 2014 года.
Ни в одном из судебных разбирательств Кабмин Яценюка не предоставил каких-либо документов о противоправности действий своих «папередников».
При этом Остап Семерак (в то время министр Кабмина) в пресс-релизе для СМИ отмечал: «1 марта 2014 года (на третий день работы нового правительства) мы отменили такое решение наших предшественников и рекомендовали Генеральной прокуратуре провести правовую оценку таких фактов». Генпрокуратура сообщила, что начала расследование и также поручила сделать это Министерству внутренних дел. «Надеюсь на скорое наказание виновных», — отметил Остап Семерак.
Учитывая детали дела и пропущенные сроки, цинизм этих слов очевиден.
В действительности же Кабинет министров ничего не отменял, а «соглашался» с действием постановлений вплоть до 18 июня 2014 года, именно тогда и отменил эти «преступные» документы. Вообще-то непонятно, что мог отменить Кабмин, если на тот момент уже вступили в законную силу два аналогичных судебных решения, а значит, эти акты правительства Азарова были недействительны.
По результатам обжалования указанных актов правительства было выяснено, что действующими правовыми актами не предусмотрено проведение государственной санитарно-эпидемиологической экспертизы спецсредств, а в структуре Минздрава Украины отсутствуют учреждения здравоохранения, которые могли бы проводить клинические исследования применения специальных средств для охраны общественного порядка. И если подобное положение дел было нормальным для «режима», то сейчас его точно не должно быть. Поэтому правительство обязано разработать четкий механизм обеспечения соблюдения правоохранителями прав граждан при охране общественного порядка.
