Заместитель директора по научным вопросам Института социологии НАН Украины Евгений Головаха рассказ Фокусу о том, почему украинцы не доверяют системным политикам и что с этим делать.
Причины недоверия
От ведущих политических сил ожидали решения задач, поставленных на Евромайдане. Сейчас, как показывают опросы, не решены два главных вопроса: война на Донбассе и борьба с коррупцией. Есть и стабильное недовольство экономической ситуацией.
Наследники регионалов, то есть Оппозиционный блок, так и не отошли от потери власти. Они не предложили такую программу, которая была бы приемлема именно для их избирателя. Поэтому на их поле смог набрать силу Вадим Рабинович, хотя и за счёт демагогии. По сути только Рабинович и Гриценко сумели нарастить рейтинги. Гриценко за счёт того, что не причастен к главным политическим событиям последних четырёх лет, не попадал в скандалы.
Представители условной «промайдановской оппозиции» не предложили альтернативу власти. Идеи национал-радикальных сил в целом не привлекают людей. А более взвешенной альтернативы никто не предлагает, по крайней мере об этой альтернативе не знает массовый избиратель.
В более-менее демократических государствах у избирателя всегда есть огромное поле для выбора. Но для него важно, чтобы лидер мог не просто что-то провозгласить, но и реализовать. Когда такого лидера не наблюдается, то электорат дробится на мелкие части.
Популярность Вакарчука и Зеленского
Их позиции в рейтингах означают, что Украина дозрела до антитрадиционализма. Европе понадобилось много десятилетий, чтобы разочароваться в традиционных партиях, у нас это прошло быстрее с учётом динамических реалий нашей жизни. Так что мы в общеевропейском тренде, когда экзотические личности вроде Беппе Грилло в Италии набирают политические дивиденды. При этом Зеленский более привлекателен для юга и востока, а Вакарчук — для центра и запада.
Это интересный феномен, но для того чтобы стать полноценными политическими деятелями, им придётся привлекать какие-то политические силы, средства, объединять вокруг себя политических активистов. Сделать это не так просто, когда речь идёт о конкретных выборах. Пока мы имеем дело лишь с экзотической формой протестного голосования. Это вызов традиционным политикам, дескать, мы готовы выбрать любого, лишь бы не вас, надоевших.
Если с началом официальной избирательной кампании их популярность сохранится, тогда можно будет говорить о формировании в Украине экзотической протестной политической культуры.
Мы видим, что большинство избирателей всё-таки настроены на поиск серьёзных конструктивных выходов из ситуации в стране. Они не доверяют старым политикам, но не доверяют и новым. Проблема в том, что они не доверяют вообще никому. Артистам — потому что не уверены, что те смогут что-то сделать с учётом их недостаточного опыта, а традиционным политикам — потому что те продемонстрировали свою беспомощность.
В Европе тот же феномен — выбирают артиста с его партией, а потом непонятно, как из этого склеивать реальное правительство, которое будет управлять страной. Такая же ситуация и в ряде других европейских стран, где популярными становились политики не из истеблишмента, а, к примеру, Пиратская партия и т. д. Это урок для «старых» политиков: будете так себя вести, вообще уйдёте с политической сцены, а мы выберем кого попало. Это призыв к политикам меняться и работать над тем, чтобы просто остаться в политике.
Очень маловероятно, что за оставшееся до ближайших выборов время появится какой-то совершенно новый человек, о котором мы сейчас не знаем, и очень быстро завоюет любовь электората. Скорее всего, будем выбирать из тех, кто есть.
Когда и как люди определяются с выбором
После выборов проводятся опросы, которые позволяют узнать, когда именно люди определились с тем, за кого они проголосовали. 15–20% вообще решают это в последний день. Так было всегда.
Наша проблема в том, что в Украине нет идеологических партий. Люди определяются с тем, какая идеология им близка — либеральная, социал-демократическая и т. п. Кстати, люди радикальных взглядов делают свой выбор раньше. А если ты занимаешь умеренную позицию и не видишь ни одной идеологической партии, то как тут определиться?
Есть три принципа, которыми в такой ситуации пользуются люди. Первый, популярный и, кстати, не наихудший — это «меньшее из зол». Второй — те, кто поддерживают власть, голосуют по принципу «лишь бы не хуже, а то придут новые какие-то и неизвестно, чего ждать». А люди, склонные к поискам, голосуют по принципу «пусть будет хуже, главное, чтобы другое».
У нас больше половины людей готовы голосовать в соответствии со своими идеологическими предпочтениями. Поэтому партии и политики должны работать с ними. Даже те партии, которые декларативно возникали как идеологические, в конечном счёте превращались в чисто лидерские. По идее, лидер партии — это человек, который лучше всего отражает идеологию партии, а у нас наоборот — идеология подстраивается под лидера.
Как вернуть доверие
Политикам надо на собственном примере показать, что к власти они приходят не ради злоупотреблений этой властью. Наши политики этого не продемонстрировали, они всё равно остаются «высшим сословием», которое имеет много привилегий и не отвечает за свои действия. Вот гляньте: хоть один из политиков, попавшихся на коррупционных схемах, выпал из политической орбиты? Ни одного, хотя дискредитировали себя многие. А приходят новые политики — демонстрируют ещё худшие образцы политической культуры.